Рыцарь из Дома Драконов

Легко это было или сложно — неважно, но Артур Айтверн превратился в каменное изваяние, безмолвно и почти безучастно выслушивающее идущий разговор. Он, казалось, даже дышать перестал. Совсем как отец, когда слушал сегодня в королевском замке его, Артура, рассказ. Да… Совсем как отец.

— Вот как? — юноша мог поклясться, что повелитель Запада сейчас улыбается. Слегка растянув уголки губ в стороны и ощерив зубы. Да нет, какая это улыбка… Скорее уж оскал. — Что ж, я и без того подозревал вас, сразу, как только услышал о похищении дочери. Но расскажите мне все, раз уж начали говорить. Какая глупая мысль побудила вас организовать этот балаган?

— Не глупая, — герцог Эрдер был по-прежнему спокоен. Еще бы, говорят, у мужчин их рода по жилам несется не кровь, а зимний ветер и льдистый снег. Все владыки Полуночи невозмутимы и хладнокровны, от самого начала их дома… почти все. Регент Камбер, как сообщали хроники, в итоге таки поддался страстям. Бедняга Камбер! Залитый чужой кровью камзол, тускло блеснувшая серебряная цепь, упрямо сжатые губы, опасно остекленевший взгляд… Быстрый разворот, с клинка срываются алые капли… Брат, что ты творишь?!

Артур пошатнулся. Что за бред?! Юноше показалось, что на один удар сердца он очутился в каком-то другом, непонятном месте. Не сходи с ума, приятель, рановато еще…

— Мысль, рукодившая мной, была отнюдь не глупой, и надеюсь, вы сами скоро с этим согласитесь, — продолжал тем временем лорд Мартин. — Нам с вами, Раймонд, предстоит очень важный разговор… и мне необходимо убедить вас в своей правоте. Словесные доводы едва ли тут помогут, и потому пришлось прибегнуть к иным, чуть более весомым. Признаюсь, они претят мне, порядочному человеку не пристало вести себя подобным образом, но цель иной раз оправдывает средства.

— Мне страшно подумать, какие у вас цели, — отец был сам сарказм во плоти.

— Не такие плохие, как вам кажется, — ответил Эрдер. — Нас всех приучали поступаться малым ради великого, так повелось с тех пор, как Иберлен стал таким, каким стал. В былые времена все было по-иному, и никто из дворян королевства и в страшном сне не решился бы пожертвовать честью и добрым именем, чтобы не лежало на весах. Как не решился пожертвовать ими мой прадед. Но старых времен больше нет, наступила иная пора, и ваш предок понял это первым. А теперь понимаю я. И я готов преступить законы чести ради воплощения действительно великой цели. Ради возвращения нашей стране свободы. Я сделаю что угодно во имя того, чтобы низвергнуть поработивших Иберлен.

— А кто поработил Иберлен? — осведомился маршал Айтверн, и на сей раз в его голосе не было ни насмешки, ни укоризны, один только вежливый интерес.

— Те, кто занял чужое место.

— Не соображу, о ком речь. Мартин, вы какой-то сегодня слишком загадочный и томный. Я устал, вымотался и хочу спать, а потому объясните, пожалуйста, прямо, какого беса вам надо.

— Желаете разговора по душам? Что ж, извольте. Некогда наши дома были крайне близки. Может, помните эти истории? Наши предки вместе скакали на битвы и совещались на высоких советах, и немало раз узы родства связывали нас. Не буду лишний раз повторять хорошо известное, вы не хуже моего разбираетесь в истории. И, конечно, вы помните, когда мы стали друг другу… не врагами, но и не друзьями. С тех пор, как ваш прадед убил моего, с тех пор, как мы все преклонили колена перед чужеземным чародеем и позволили ему назваться королем. Марледайская война, гибель последнего Кардана, восшествие на престол Бердарета Ретвальда — нет нужды вновь говорить о тех днях, мы слышали о них с детства. Столько раз, что аж тошно стало… Когда над нашей родиной нависла тень порабощения имперскими легионами, наши предки предпочли возвести на трон чужака и укрыться за его спиной. Трусость, но они на нее пошли. Дело давнее, с тех пор сменилось не одно поколение. Много чего изменилось, Иберлен окреп и стал сильнее, а наши былые враги из Марледай успели увидать закат своей державы. Их империя распалась, а королевства Бритер и Лумей, вставшие на ее обломках и донимающие своими набегами наши границы — нам не опасны. Мы сокрушим их, если будем сильны и едины. Настала пора исправить ошибки прошлого. Я… и те лорды, что разделяют мои взгляды, нынче готовы свергнуть потомка узурпатора и вернуть власть в Иберлене тем, кто действительно порожден этой землей, а не завладел ею в годину бедствий. И мы готовы выступить в любой момент.

Раймонд Айтверн не зря был маршалом королевских войск и много лет возглавлял владетельный дом. Он отлично владел собой и ни единым звуком или жестом не выдал удивления словами Эрдера, если таковое удивление вообще имело место. Вместо этого он заметил: