Рыцарь из Дома Драконов

Когда сын Раймонда навестил их компанию и предложил забраться к Эрдерам — Александр сразу заподозрил неладное. Если маршальский отпрыск накануне втайне замысленного мятежа предлагает забраться в усадьбу, где вожака этого мятежа собирают своих сторонников — дело здесь явно нечисто. Это не совпадение, потому что таких совпадений попросту не бывает. Спутники Гальса, также, как и он, посвященные в заговор, ломали комедию, давая Александру время принять решение. Он его и принял. Требовалось пойти с Артуром и разобраться, в чем дело. К сожалению, дело оказалось куда хуже и гадостней, чем можно было предположить.

Нет, Александр не строил иллюзий по поводу Эрдера и прочих. Организаторы переворота были опытными интриганами и жили в реальном мире, а не в старинной балладе. И все равно, сделанное ими переходило границы того, что сам Александр мог бы назвать допустимым. Похитить юную девушку, шантажировать ее отца, угрожая убить заложницу, если лорд Раймонд не примет выставленные ему условия — и после этого произносить красивые слова про честь и верность? Да какому дьяволу Мартин и компания продали свои души? Если это и было их меньшее зло, призванное остановить бойню, и все равно ее не остановившее — пусть они своим меньшим злом и подавятся. Гальс ничуть не раскаивался, что убил ради спасения Айны Айтверн своих друзей и соратников, а вот о том, что нельзя тем же манером свернуть шею Мартину Эрдеру — сожалел, и еще как. Однако Александр понимал, что все они гребут сейчас в одной лодке, и переворачивать эту лодку нельзя.

Господи, ну и денек… Лучше бы он не начинался.

Когда бой закончился и над крепостью было поднято знамя победителей, Гледерик Брейсвер со своим ближним кругом отправился в тронный зал. Гледерик не стал занимать Серебряный Престол, хотя тот и стоял пустым — вместо этого потомок Карданов устроился в простом деревянном кресле, поставленном у самого подножия трона. Нельзя садиться на монаршье место, если ты не коронован по всем законам, перед Господом и народом. Прежде Александр восхитился бы благородством своего нового сюзерена, а сейчас только и мог, что стоять в стороне и вглядываться тому в лицо. Гадать, знал ли Брейсвер о похищении Айны Айтверн. Дал ли он на то свое согласие? Согласился бы лишить ее жизни, возникни в самом деле такая нужда? Во время сражения тягостные мысли куда-то делись, в горячке боя было просто не до них. Зато теперь сомнения вернулись и одолевали с новой силой.

Брайан Ретвальд погиб в самом начале штурма, и никто толком не мог сказать, каким образом. Одни утверждали, маршал Айтверн лично перерезал ему горло, чтобы тот не попал к врагам в плен, вторые болтали, что низложенного венценосца убил Терхол, с самого начала решивший от него избавиться, третьи клялись на Священном Писании, что король покончил жизнь самоубийством. Александр даже не пытался судить, кто из них в большей степени врет. Если честно, ему было плевать. Терхол тоже погиб. Говорили, его зарубил все тот же Раймонд Айтверн — чтобы самому оказаться убитым минутой спустя. Кровавая бойня…

Как бы там ни было, убийцу маршала Айтверна все-таки нашли. Невысокий щупловатый гвардеец клялся всеми святыми, каких помнил, что ходил у Терхола в доверенных людях и получил приказ убить лорда Раймонда лично от генерала. Он, мол, специально занял позицию на одной из башен, чтоб было сподручнее целиться в герцога. И прицелился наконец — хотя и не с первого раза, и его чуть не опередил какой-то другой парень, стрелявший с противоположной стороны. Лучник был смертельно перепуган и явно сам не соображал, похвалят ли его за содеянное или отругают, но при том отчаянно желал выслужиться. Не удалось.

— Герцог Раймонд Айтверн был одним из благороднейших и честнейших людей в королевстве, — промолвил Гледерик Брейсвер, и его лицо все аж побелело от гнева. — Я лично приказывал его не трогать. Айтверн должен был остаться в живых и служить мне. И что теперь? Хочешь сказать, Терхол наплевал на мою волю? Может юыть, он последнюю память свою пропил?

— Н-нет, м-милорд, — пролепетал убийца лорда Раймонда, позеленев. Несчастный трясся как заяц. — Генерал… никогда… понимаете, он никогда не стал бы…

— Да уж понимаю, что не стал бы, — перебил Брейсвер. — И понимаю получше тебя. Гарт Терхол был честным человеком. Он поднес мне Серебряный Престол, и никогда бы не пошел на такую подлость. Но кто-то ведь пошел, верно? Не он, так ты, больше некому. Признавайся, змей — ты самовольно нарушил приказ и выстрелил в лорда маршала?

Гвардеец рухнул на колени и пополз к Брейсверу, не иначе намереваясь ухватить того за ноги и облобызать, но Гледерик замахнулся на него сапогом:

— Стой, где стоишь, мразь! Отвечай, с чего совершил такую мерзость?!

— Я просто выполнял приказ! — выкрикнул лучник звенящим фальцетом. — Мне так Терхол приказал! Если Айтверн попробует сопротивляться — стрелять на поражение! Он попробовал. А я сделал, что велели! Богом клянусь! Вскормившей Девой! Ясновидящими магами! Святыми апостолами! Клянусь! Не лгу я, милорд, вот вам крестное знамение!