Рыцарь из Дома Драконов

— Ну что же, в таком случае вы могли бы хранить верность лорду Раймонду. А коли вы оказались здесь, вы здесь и останетесь. И мне совершенно плевать, что вас вдруг посетило неожиданное разочарование в нашем деле. Если вы начали играть, вы будете играть до конца. Без всяких попыток переменить сторону. Не допуская даже мысли, что можно оказаться предателем дважды — это слишком много для одного человека. — Дериварн, будь подобные слова адресованы ему, непременно бы разозлился. Холдейн не разозлился. Он просто слушал. Александр рассудил, что можно уже слегка смягчить тон. — Роальд, запомни одну не особенно сложную вещь. Нам действительно нужен этот король. Именно этот и никакой другой. Брайан не годился, а Гледерик годится. Это каким-нибудь Рейсвортам допустимо не понимать, что за вожжа нам всем попала под хвост. А ты, я и Томас — мы все держим границу и видим, что с границей происходит. Сколько раз Лумей и таны Бритера пробовали наши рубежи за эти годы? Сколько раз они попробуют их еще? Раймонд Айтверн воевал вместе с нами, отрицать нельзя. Во главе королевской армии. Но и только. Он не делал все, что мог сделать. Он не заставил Брайана объявить общий сбор. Не привел на битву все войска Запада. Если бы Малерион, и Рейсворт, и все остальные феоды заката выставили бойцов — что осталось бы от Лумея? Мы бы сами пошли на восток и взяли штурмом Аремис, и бросили лягушатникам такой мирный договор, какой бы нам больше всего понравился. Раймонд Айтверн мог выиграть эту войну, а вместо этого лишь делал вид, что пытается. А знаете почему? Он не хотел побеждать. Ему было довольно того, что он имел. Ему было надо, чтобы мы воевали год за годом на рубеже, и год за годом проливали кровь. Покуда лорды востока, Гальсы, Тресвальды и Коллинсы, держат оборону против врага, им не будет времени думать о политике. О том, кто сидит возле трона. Айтверн мог делать с Иберленом все, что хотел, вот он и делал — только делал мало. Кем бы ни был Гледерик, он сделает больше. Он положит конец войне — разгромит Лумей и Бритер, швырнет их к нашим ногам. У него получится, и этого мне довольно. Поэтому, господа, не имеет никакого значения, по нраву вам наш новый король или нет. Вы будете с ним. Потому что я так сказал. И потому что так правильно.

Роальд Холдейн ничего на это не ответил. Это устроило Гальса. Единственное, что Гальса не устроило — он не знал, почему именно Холдейн не стал продолжать спор. Потому ли, что признал правоту Александра — или же он решил, что переубеждать Александра просто бесполезно? Когда они прощались, между ними обозначилась неловкость.

… Всю дорогу до Стеренхорда Александр Гальс вновь и вновь прокручивал в памяти разговоры, случившиеся у него с Брейсвером и с Холдейном. Вертел обе беседы то так, то эдак, разглядывал их под разными углами и всегда в итоге приходил к выводу, что поступил правильно. А раз так, то не надо лишний раз и волноваться. В самом деле, если уж начал что-то делать, делай до конца. Он уже встал на сторону Брейсвера, значит, с ним и останется — не в привычках Гальса было менять коней посреди переправы. Брейсвер, как бы он не поступил с юной Айной и как бы не поступили остальные, оставался прирожденным лидером с задатками хорошего правителя, способного принести стране много пользы… а что до того, что этот хороший правитель пошел на откровенную подлость — Александру с ним не дружить и тем более не детей крестить, а вместе заниматься одним делом, добиваться общего блага. Значит, действительно забудем о дружбе и сосредоточимся на служении.

Из всех воинов Александр взял с собой одного только оруженосца. Здравый смысл требовал обзавестись приличествующим случаю эскортом, вдруг не повезет нарваться на врагов, но здравый смысл вступал в противоречие с необходимостью спешить и не привлекать к себе внимания. Это противоречие оказалось здравому смыслу не по зубам. В итоге, гвардейцы Белого Коня остались нести службу в захваченном, но не умиротворенном городе, а сопровождал Александра один только Блейр Джайлс. Мальчишка ужом вертелся в седле и пялился по сторонам, даже если в обе стороне от дороги расстилались одни только поля да леса. Похоже, для него это было просто прогулкой на свежем воздухе, небольшим путешествием пополам с маячащими впереди приключениями, и ничем больше. Сердце графа уколола зависть. Между ним и Джайлсом насчитывалось всего лет десять разницы, но порой Александр ощущал себя глубоким стариком.