Рыцарь из Дома Драконов (СИ)

Впрочем, к людям Гледерик и без того не привыкал. Друзей у Брейсвера не было, правда, если находились люди, почитавшие своим другом его - он не стремился их в этом переубедить. Все было легко и просто - он жил, наслаждаясь каждым ударом сердца, был среди первых в любом сражении, водил людей за собой прямо на вражеский строй, опрокидывал неприятельские шеренги, рубил и резал. Да, люди охотно шли за Гледериком, чувствовали в нем человека, совершенно не боявшегося смерти, да что там, не верившего в смерть. Когда идешь за таким человеком, то и сам ничего не боишься. Он быстро дослуживался до офицера везде, куда бы не попадал. И никогда офицерским чином не дорожил.

Со дня, когда глупый пятнадцатилетний мальчишка покинул отчий дом, прошло почти десять лет. Десять веков.

Гледерик стоптал сапоги на тысяче дорог, ночевал на тысяче перекрестков. Он был посвящен в рыцари - и стал дворянином. Любил десятки женщин и убил сотни мужчин. Брал от жизни все, что мог взять. Всегда шел вперед. Только вперед. Ему больше некуда было идти.

В Эринланде он стал невольным героем истории, едва не сотрясшей основы мира.

В Падане смотрел, как тамошние вельможи рвут на части некогда великое королевство, и обагрил свои руки кровью людей, которых, возможно, не должен был убивать.

В Тарагоне стоял у тронов владык.

А год назад его чуть не убили.

Войско одного лумейского графа, которому тогда служил Брейсвер, было полностью разгромлено в жаркой битве. На поле боя тогда воцарился настоящий хаос. Под Гледериком убили коня, он сражался пешим, орудуя коротким мечом, покуда какой-то громила не саданул его со всей дури по шлему. Брейсвер не устоял на ногах, упал в чавкающую осеннюю грязь. Его победитель уже замахнулся топором, намереваясь добить, но Гледерик слегка приподнялся, превозмогая адскую боль в черепе, и подрезал противнику сухожилия. Тот рухнул на землю, в падении ударив топором. Гледерик чудом успел увернуться. Он откатился и насквозь проткнул врага мечом - и только он это сделал, как откуда-то сверху на него тяжело повалился умирающий воин, свой, чужой ли - черта с два разберешься. От удара у Брейсвера вышибло дух, и он отрубился. Надолго - потому что когда он пришел в себя, шум и грохот, до этого раздиравшие мозги, стихли. Воцарилась тишина - совершенная и абсолютная. Сражение закончилось. Вообще все закончилось - подумал тогда Гледерик с удивившим его самого спокойствием.

Брейсвер с некоторым усилием сбросил с себя тяжеленного мертвеца. Он лежал спиной на влажной земле, в окружении бесчисленных трупов, среди убийственной тишины, а наверху, прямо над ним, простерлось очень синее, очень густое и до чертиков глубокое небо. Кровь и мертвая плоть - рядом. Небо - впереди и наверху. Он поглядел на это небо и неожиданно для себя улыбнулся. "Проклятье, на что же это я трачу время", - подумал Гледерик, продолжая улыбаться и отрешившись от всего, что его окружало, от смрада и грязи, сделавшихся настолько привычными за все эти годы, что уже не доставляли никакого неудобства. Он смотрел в синюю пропасть с улыбкой, в которой облегчение мешалось с досадой. Гледерик думал о том, что времени прошло достаточно, он уже очень многое увидел, и пора было начинать кое-что делать. Когда стоящее почти в зените солнце сядет за западными холмами, и наступит ночь - созвездия, что загорятся тогда над этой долиной, будут довольно сильно отличаться от тех, что он видел когда-то в Элевсине, совсем мальчишкой. Зато это будут те же самые созвездия, что сияют над Иберленом.

Он почти пришел. С востока на юг, с юга на запад, с запада на север. Осталось сделать один-единственный, последний шаг.

Гледерик смежил веки, весь отдавшись во власть наполнившей его ликованием мысли - "можно начинать". О да, можно начинать. Он набрался уже достаточно опыта, чтобы попробовать. "У нас было королевство, сынок, - рассказывал ему когда-то, очень давно, отец, когда напивался вусмерть и звал сына посидеть рядом с собой у очага. - У нас было королевство, сынок, настоящее такое королевство, с городами и замками, и наши прадеды были настоящими королями, и сиживали на троне, в соболиной мантии. У них были армии, золото, земли. Да, сынок, были времена что надо, запомни это хорошенько. Мы - Карданы, мы были королями". Гледерик запомнил. Куда лучше, чем Ларвальд Брейсвер, его отец, мог бы себе представить. Еще он запомнил, что ни его отец, ни дед, ни прадед и пальцем о палец не ударили, чтобы вернуть себе потерянный трон. И поэтому из отчего дома Гледерик уходил с легким сердцем.

Все эти годы он шел в Иберлен. И пора было уже придти.