Рыцарь из Дома Драконов

Проклятье, трижды проклятье всем демонам мира… Куда подевался мальчишка? В какую глупость он вляпался на сей раз? Неужели и в самом деле полез вызволять сестру? Лорд Айтверн сжал зубы. Следовало поговорить с мальчишкой, попробовать вбить ему в голову хоть что-то, объяснить, в какое положение они все попали… но никак не выпадало свободной минутки! А теперь Артур сбежал, и виноват в этом только он, его отец. Проклятье! Неужели он погубил сегодня не только дочь, но и сына?

– Занятный портрет, – заметил Уилан, все еще изучавший старинное полотно – так пристально, будто никогда раньше его в жизни не видел. Айтверн мысленно поблагодарил капитана за то, что тот догадался о невеселых размышлениях своего господина и поспешил развлечь его беседой. Лучше уж разговаривать о живописи, нежели думать о том, что совершил.

– И в самом деле занятный, – согласился герцог. – Потому здесь и висит.

Кисть умершего много лет назад художника изобразила двух людей, остановившихся посреди круга стоячих камней, поросших мхом менгиров, что возносились к серому предзимнему небу. Один из мужчин был облачен в не по погоде легкие зеленые одежды, у него были правильные черты лица, настолько тонкие, что напоминали они застывшую воду или замерший туман, всего лишь на мгновение принявший зримую форму. Светлые волосы рассыпались по плечам, а пронзительные темно-синие глаза казались исполненными спрятанной от всего мира боли. Пальцы сжимали пряжку золотого пояса.

Второй мужчина, одетый в светло-серый костюм, замер в пяти шагах от первого, небрежно опершись на вогнанный в землю длинный меч с обсидиановым лезвием. Лицом и телосложением он удивительно напоминал человека в зеленом, совсем как отражение, увиденное в зеркале или в сверкающем круге щита. Только волосы, стянутые украшенным сапфирами серебряным обручем, были черными, глаза – удивительного жемчужного оттенка, а кожа – очень бледной, чуть ли не прозрачной, с просвечивающими венами. Взгляд у опиравшегося на меч мужчины был холодным, жестким и вместе с тем каким-то отстраненным, нездешним.

Казалось, что эти двое готовы вот-вот шагнуть навстречу друг другу, преодолеть разделяющее их расстояние – лишь непонятно зачем. Может, чтобы пожать друг другу руки, а может – чтобы начать поединок.

Раймонду многое было ведомо о людях, изображенных на старинном полотне. Было известно ему и то, что ни один из них человеком в действительности не был. Его кровь, его проклятая и благословенная древняя кровь позволяла иногда смотреть в прошлое своего рода… настолько далеко, что никто уже не помнил иных лет, и в хрониках о них не рассказывалось. Раймонд Айтверн, происходя от волшебников древности, обладал даром видеть образы из давно минувшего времени так, как простые смертные видят сны.

– Вообще-то это копия, – сообщил герцог, – оригинал хранится в Малерионе. Ты его видел, кстати, и не раз. По преданию, картину написал один из очевидцев запечатленной на ней встречи… вот этот, слева, – Раймонд указал на светловолосого. – Эйдан из Дома Драконьих Владык. Моего дома. Тот самый, что сражался в Войне Смутных Лет и отказался от бессмертия, связав свою судьбу с судьбой женщины из человеческого рода. Основавший династию на смертных землях и сам сделавшийся смертным. Мой легендарный предок. Первый герцог Айтверн.

– Тогда кто второй? – спросил Уилан. – Они похожи.

Интересно, с легким любопытством подумал Раймонд, неужели старому вояке в самом деле важно это знать, или он просто ищет повод для беседы? Скорее последнее.

– Второй… – Айтверн помолчал. – Все, кто помнил его имя, давно мертвы. Брат моего пращура. Шэграл Крадхейк, из Дома Метели. Черный дракон, совративший прочие волшебные народы. Владетельный фэйри, объявивший войну роду человеческому. Его прозвали Бледным Государем. Повелителем Бурь. – Уилан посмотрел на полотно внимательней, и на этот раз на его лице действительно отразился интерес.

– Старая страшная сказка, – продолжал герцог. – Бледным Государем обычно матери пугают нерадивых детей. Уверен, и тебя в свое время запугали. Говорят, у него огромный замок на северной крыше мира, среди вечных снегов, что тянутся на сотни лиг, замок, который охраняют восставшие мертвецы, с мечами, на чьих клинках застыл иней. Бледный Государь сидит там на троне, вырезанном из куска льда, пьет вино из ледяного кубка, и душа его давно смерзлась, а по жилам течет серебро. Он смотрит, как пирует и веселится его мертвый двор. Бледный Государь повелевает вьюгами, и метелями, и зимними ветрами. Король темноты, холода и смерти. Порой, когда ночи особенно длинны, Повелитель Бурь седлает коня, и с ним седлает коней вся его свита. Они скачут по небу, адамантовые копыта высекают искры из туч, и звезды гаснут, стоит плащу темного владыки коснуться их. Ну что, стало вам страшно?

Капитан Уилан отошел от портрета.

– Я не знал, что Владыка Бурь ваш родич.