Рыцарь Хаген

В комнате было холодно и темно. Пыль толстым слоем покрывала стены и мебель, и внезапно покои эти показались Хагену убогими и бедными. Он шагнул к окну и распахнул ставни. Золотистый свет утра наполнил комнату. Хаген открыл дверь и вышел в коридор.

Неожиданно из темноты вынырнула маленькая фигурка, закутанная в длинный плащ. Лицо незнакомца скрывал остроконечный, надвинутый на лоб капюшон. Хаген резко остановился — но тут же узнал таинственного посетителя.

— Кримхилд!

— Хаген? — Голос девушки дрожал, как будто она с трудом сдерживала слезы. Капюшон упал ей на плечи, — Хаген! — И вдруг, негромко вскрикнув, она бросилась ему на шею — Тронье едва не потерял равновесие, — Хаген! Наконец-то ты вернулся! — Лицо Кримхилд прижалось к его небритой щеке, все тело ее дрожало от возбуждения.

Хаген попытался было нежно разжать руки девушки, но безудержная радость встречи охватила его самого — заключив Кримхилд в объятия, он крепко прижал ее к себе, а затем поднял на руки и, смеясь, закружился вместе с ней по комнате, как часто делал это раньше.

Кримхилд тоже засмеялась, наслаждаясь игрой, потом заболтала ногами, как делают дети, прося, чтобы их поставили на ноги. Воспоминания детства захлестнули девушку — ведь Хаген был ей фактически вторым отцом. Встав на цыпочки, она руками обвила его шею — как и прежде — и… поцеловала.

Но поцеловала не так, как раньше. Кримхилд уже не была ребенком, она стала женщиной.

И она поцеловала его как женщина.

Губы Кримхилд были мягкими и теплыми, от их прикосновения у него закружилась голова. Он хотел отстраниться, оттолкнуть ее, закричать, что так нельзя, что она переходит границы дозволенного. Но не смог.

Вместо этого он изо всех сил прижал девушку к себе и ответил на ее поцелуй — жарко и страстно, с отчаянием утопающего, цепляющегося за соломинку.

Это продолжалось лишь несколько секунд, несколько сумасшедших ударов сердца, но время словно остановилось, и Хаген чувствовал, что Кримхилд испытывает то же, что и он: девушка не сопротивлялась и лишь все крепче обнимала его.

Наконец они опомнились, одновременно разжали объятия и отпрянули друг от друга. Хаген почувствовал, что Кримхилд испугалась. Он смущенно взглянул на девушку, она стыдливо опустила взгляд.

— Мне… прости меня, Кримхилд. Я поддался эмоциям, но… этого нельзя было допускать.

Кримхилд взглянула на него, в глазах блестели слезы.

— Ты не должен извиняться, — тихо промолвила девушка.

Как красива она была в это мгновение!

— Это мне нужно извиниться, — продолжала она, и улыбка озарила ее лицо, хотя по щекам все еще бежали слезы, — Но о чем мы говорим, Хаген? Разве мы не знаем друг друга достаточно давно? И долгий год разлуки разве не повод для дружеского поцелуя?

Но это не был дружеский поцелуй. Неужели она не поняла, что он ее любит?

Мысль об этом словно кулаком ударила его по голове.

Он любит Кримхилд. Не как ребенка, сестренку Гунтера, которую он когда-то качал на коленях. Не как отец любит дочь и не как брат сестру — но как мужчина женщину.

И любит уже давно.

Все эти годы он обманывал себя, но сейчас он больше этого делать не хотел. Настал конец долгому тоскливому пути к правде, на который он потратил целую жизнь. Теперь он достиг цели, и назад дороги не было.

Он улыбнулся:

— Ничего… страшного, Кримхилд.

— Но ты… ты же плачешь! — прошептала девушка. Она протянула руку, чтобы смахнуть слезу с его щеки, но Хаген остановил ее:

— Ничего, Кримхилд. Я просто рад тебя видеть. И наверное, немного устал. Мы с Данквартом последние три дня и три ночи скакали не останавливаясь. А я уже немолод, — улыбнувшись, добавил он, — Но рассказывай же. Как ты жила все это время?

— Как жила? — Кримхилд пожала плечами, — Год — срок долгий, а без тебя он казался еще длиннее, — Она игриво погрозила ему пальчиком: — Ты не должен был надолго оставлять меня одну, Хаген.

Они оба рассмеялись. Кримхилд схватила Хагена за руку и потянула к лестнице.

— Пойдем разбудим Гунтера. Он будет безумно рад тебя видеть.

— Он еще спит?

— Он и все остальные, — кивнула Кримхилд, нахмурившись, — Они пировали до поздней ночи. И братец мой опять изрядно напился.

Хаген остановился, вопросительно взглянул на нее.

— Да, Хаген. Я очень рада, что ты вернулся. Гунтер слишком пристрастился к вину.

— Он всегда любил выпить.

— Но меня это уже начинает пугать.

— И давно он так?

— С тех пор, как они с Зигфридом возвратились, — не глядя на него, отвечала Кримхилд, — и в Вормсе появилась эта ужасная женщина.

— Брунгильда?

— Да, Брунгильда. А ты еще помог Гунтеру забрать ее из Исландии, — В голосе Кримхилд звучал неприкрытый упрек.

— Ну, мое участие в этом было не так уж значительно. Но чем же она ужасна?

— Всем, — заявила Кримхилд. — Она ведет себя так, будто уже стала королевой Вормса, да и вообще — всего мира. Всеми тут командует, а если кто ее не слушает — тут же бежит к Гунтеру жаловаться или отправляет своих жутких прислужниц наказать виновного. Одного конюха даже забила насмерть.

— Не может быть! — вырвалось у Хагена.

Кримхилд поджала губы: