Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1)

"Смотря как",- говорит пастух. "А кто кого перепьет, кто больше вина выпьет",- отвечает чорт. "Да где же мы здесь вина-то столько возьмем, чтобы ты меня перепил?" - усмехнулся Миклош. "Уж в этом-то нет нужды,- усмехнулся в свою очередь бык из преисподней.- Сколько надо - доставлю. На то я и чорт". И впрямь, смотрит Миклош, а на поляне целая бочка красного покольварского откуда ни возьмись появилась. Тут он задумался. "Что ж,думает,- авось да перепью супостата. Вон, про цыгана Бамбулешку тоже говаривали, что он с самим чортом соревновался и перепил его, а я, бывалоча, куда больше Бамбулешки мог выпить. И куда это тот поганый Бамбулешка девался потом? Однако, не помешает заручиться хорошим местечком в пекле. Вдруг да в рай не попадешь? Была не была!" Хлопнули они по рукам и стали пить. Пьют-пьют, никак не свалятся, ни то, ни другой. Миклош - стакан, и чорт стакан. Миклош ковшик, и чорт ковшик. Миклош бадейку, и чорт - бадейку. День пили, второй пили, на третий Миклош чувствует, что падает. Тут только он смекнул, что Бамбулешка, может быть, с каким-нибудь завалящим чортом соревновался, а ему, Миклошу, бык достался. Кто ж быка-то перепьет! С этою горькой мыслью Миклош хлоп на землю, да и отрубился. И долго он спал. Проснулся и ничего не помнит. Голова раскалывается, в глазах круги мелькают. Делать нечего, надо стадо свистать, Только как ни пытается Миклош, а нет у него свиста. Что такое? Пропал свист, ну хоть ты тресни. Ходит он ходит и нигде не может найти ни одной коровы, ни одной овцы или барана, только в кустах мелькнуло что-то полосатое, и тут вдруг вспомнилось ему страшное соревнование. Опамятовался Миклош, стал призывать Иисуса Христа и Богородицу, но разве ж они помогают таким, которые чертям свой свист на пропой проигрывают? Взмолился тогда Миклош самому Вельзевулу. Приходит к нему Вельзевул. "Чего тебе надобно, дурачина?" "Хочу,- говорит Миклош,снова соревноваться кто кого перепьет, но чтобы теперь по-честному, а то разве же так годится? Разве можно быка подсовывать?" "Ладно,- говорит Вельзевул, - будет тебе другой соперник. Мышь тебя устроит?" "Вполне",обрадовался пастух, а сам думает: "Видать они там в аду все здорово перепились, обмывая его свист, раз на такие глупости пускаются!" "Но только вот наше условие,- говорит Вельзевул.- Если выиграешь, возвратим тебе свист, а если проиграешь, заберем у тебя твою бессмертную душу. Согласен?" "Согласен,- отвечает Миклош,- но и мое условие учтите: все же, если проиграю и загублю душу, обеспечьте мне в пекле местечко пусть не прохладное, но хотя бы не самое жаркое". Согласился Вельзевул. Тотчас же откуда ни возьмись появилась бочка ердегварского темного вина, а из травы вылезла полосатая мышка и стала пить на перегонки с Миклошом, да только и на сей раз перепил чорт Миклоша. Падая без чувств, успел он вспомнить и сказку про то, как мышь упала в море и стала тонуть, но вдруг сообразила, как спастись, выпила все море, вылезла на берег, а с берега спокойненько пописала. Поздно понял пастух, что с чортом нельзя никак соревноваться, а надо просто сказать ему: "Изыди!" и трижды осенить крестным знамением.

Очнувшись, он пришел в Вадьоношхаз сам не свой. Несколько коров и овечек потом все же нашлось, а остальных, видно, волки заели.

Пострадавшие от легкомысленности пастуха взяли с него кто чем мог, и осталась жена и дочь Миклоша среди четырех голых стен, а сам Миклош по миру пошел. Из жалости ему наливали и вина, и сидра, и пива, но он уже был не человек, и всюду ему казалось, что жарко, все он норовил куда-нибудь в холодок забраться. Так и помер зимой, залез в сугроб да и окоченел. Вот так-то, сударь. Что-то сдается мне, наш доблестный Годфруа тоже с самим чортом соревнование затеял. Говорят, будто он зимой плавал во Францию и привез оттуда каких-то странных монахов, которые ни на одном молебне тут не были, живут в стороне от лагеря и время от времени приходят к Годфруа о чем-то ему советовать. Я видел одного из них, и, знаете, сударь, на кого он похож?

- На кого же?

- На того безобраза, которого вы своею ручкой в дырку бросили. Помните дырку на вершине Броккума? Не скажу, что он тот же самый и есть, этого не скажу, нет. Но вполне возможно, что брат. Очень похож.

- А не может так быть, что на тебя здешняя жара повлияла? - спросил я с тревогой за здоровье Аттилы.