Рыцарь Курятника

— Да. Письмо было кратким. В нем говорилось, что Ролан, полируя шпагу, опасно себя ранил и просил меня немедленно к себе. Было сказано еще, что работник, который принесет это письмо, проводит меня, и что я могу вполне положиться на него.

— И это письмо было подписано мною?

— Да.

— И вы узнали мой почерк и мою подпись?

— Да. Если бы мне подали сейчас это самое письмо, я подумала бы опять, что оно от вас.

— Это странно! Очень странно! — сказал Жильбер, хмуря лоб.

XVII. МЕГЕРА

Сабина опустила голову на подушки. Бедная девушка почувствовала, что силы вдруг изменили ей.

Кино и Нисетта захлопотали около нее, дали ей понюхать спирт и, по предложению Кене, легонько смочили ей лоб холодной водой. Даже сидел между Жильбером и Роланом.

— Но что все это значит? — сказал он. — С какой целью воспользовались такой хитростью?

— Это мы, без сомнения, узнаем, — сказал Ролан. — Сабину хотели заманить в отвратительную ловушку.

— Но кому это понадобилось?

— Это мы узнаем, — сказал Жильбер.

— О! — произнес Даже с гневом. — Горе тем, кто так подло напал на мою дочь!

Жильбер наклонился к нему я прошептал:

— Она будет отомщена.

— Да-да! — сказал Даже. — Завтра же я буду просить правосудия у короля.

— Правосудия у короля? — переспросил Жильбер, положив руку на плечо парикмахера. — Не просите у него ничего — клянусь вам честью, что правосудие будет свершено так, как сам король не сможет.

— О! Посмотри на глаза мсье Жильбера, — шепнул Рупар своей жене, — точно два пистолетных дула. Я не знаю… Но мне не хотелось бы ночью встретить человека с такими горящими глазами.

— Думайте о другом, — сказала с досадой Урсула. — Вы занимаетесь глазами, которые вам не нравятся, когда эта бедная Сабина больна и рассказывает нам историю, от которой волосы встают дыбом…

— Только это не помешает мне заснуть, — сказал Рупар, — а сон, по словам мсье Вольтера, который купил у меня чулки на прошлой неделе…

— Замолчите ли вы? — перебила Урсула.

Рупар остался с разинутым ртом. Сабина с помощью Кино медленно приподнялась и продолжала:

— Прочитав письмо, я очень обеспокоилась. Мной владела только одна мысль: лететь на помощь Ролану… Мой бедный брат! Я видела его бледным, окровавленным, умирающим… и он звал меня помочь ему…

— Милая Сабина… — прошептал Ролан.

— Как должна была ты страдать! — сказала Ни-сетта, наклонившись к больной, чтобы скрыть покрасневшие щеки.

— Убедившись, что письмо было от мсье Жильбера, я уже не колебалась, — продолжала Сабина. — Я велела Иснарде принести мою накидку и все необходимое, чтобы перевязать рану… Иснарда ничего не понимала, так как я не прочла ей письмо. Тогда я бросилась в свою комнату и взяла все, что считала нужным. Наскоро оделась, не отвечая на вопросы Иснарды, и хотела уйти, но меня остановила внезапная мысль. Так как было еще не поздно, вы, отец, могли возвратиться в Париж. Я подумала, как вам горестно будет узнать по возвращении, что Ролан опасно ранен, и мне пришлось пойти ему на помощь… Мучимая этой мыслью, я приказала Иснарде не говорить никому, зачем я ушла, и прибавила: «Поклянись мне, что ты будешь хранить тайну и ничего не скажешь никому до тех пор, пока я не заговорю сама». Иснарда, испугавшись волнения, в котором я находилась, дала клятву, потребованную мной. Я отворила дверь на улицу без всякого шума: я знала, батюшка, что когда вы возвращаетесь ночью, вы не велите меня будить. «По крайней мере, — думала я, — если надо сообщить ему эту жестокую истину, я сама это сделаю и сразу утешу его, так как уже увижу Ролана…»

Я напомнила Иснарде о необходимости хранить тайну и бросилась на улицу… Человек ждал меня у дверей. «Идемте скорее! — сказал он. — И не бойтесь ничего, хотя уже темно — я сумею защитить вас, если понадобится!» При мысли о Ролане ночные опасности были мне нипочем. «Поспешим!» — ответила я. Мы быстро удалились. Работник шел возле меня, не говоря ни слова. От нашего дома до мастерской Ролана далеко, и надо идти все время прямо. «Если бы мы могли найти пустой фиакр…» — вымолвил работник. На мое «Пойдем пешком» он продолжал: «Мы приехали бы скорее. Притом, в фиакре мы привезли бы мсье Ролана, который не может идти». Пораженная этой мыслью, я готова была согласиться. «И не бойтесь, я с вами не сяду — помещусь рядом с кучером», — добавил он. В ответ на это я заметила, что мы не найдем фиакра в этот час, и прибавила: «Пойдемте!» Мы пошли быстрее. Вдруг мой спутник остановился и сказал: «Я слышу стук экипажа».