Рыцарь Курятника

— Ах, государь! — сказал парикмахер с волнением. — Наверное, вашему величеству угодно, чтобы Сабина выздоровела еще скорее.

XIII. ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Людовик XV, предоставив себя стараниям знаменитого парикмахера, обратился к аббату де Берни:

— Продолжайте, аббат, я слушаю.

— Убежденный, что дядя мой, каноник, приедет в Париж на другой день, — продолжал аббат, — я решил возвратиться домой. Мой камердинер доложил мне, что какой-то человек уже два раза спрашивал меня, но назвать себя не захотел. Я тотчас подумал, что его прислал мой дядя. Но я ошибался. Этот человек появился опять, смиренно поклонился мне и объявил шепотом и с большими предосторожностями, что он желает говорить со мной наедине.

— Это очень интересно, — прошептал король.

— Я повел его в свою комнату. Как только мы остались одни, он вынул из кармана запечатанный конверт и подал его мне со словами: «От начальника полиции». Я имею честь близко знать мсье Фейдо де Морвиля, — продолжал аббат, — и очень его люблю; но какую бы привязанность мы ни чувствовали к начальнику полиции, страшно неприятно слышать его имя, произнесенное третьим лицом, в особенности, если говорящий такой зловещей наружности, — невольно бросает в дрожь, хотя нет причины бояться. Я взял письмо, распечатал его, прочел и вскрикнул от удивления.

— Что было в этом письме? — спросил король.

— Это было предложение сейчас же отправиться в особняк полиции по важному делу. Внизу меня ждала карета, и я поехал. Я нашел мсье Фейдо де Морвиля в самом веселом расположении духа. Он мне рассказал, что осуществил очень трудный и очень важный арест. Я посмотрел на него с удивлением, не понимая, зачем он прислал за мной. Он улыбнулся, угадав, что происходит во мне. «Вы мне нужны», — сказал он. «Для чего?» — поинтересовался я с некоторым беспокойством, потому что никогда не любил вмешиваться в таинственные приключения полиции, на что он отвечал, что это связано с тем арестом, о котором он мне говорил. Сказанное им вызвало во мне еще большее опасение, так как было непонятно, причем здесь я. В ответ на мой недоуменный вопрос я услышал: «Тот, кого я арестовал на Пантенской дороге при въезде в Париж, выдает себя за вашего родственника».

Я воскликнул: «За моего родственника?!» — «Да». — «За моего дядю?» — «Именно». — «И вы его арестовали?» — «Да». Я был в изумлении, близком к помешательству. «Вы арестовали моего дядю, аббата де Ронье, каноника и декана Брюссельского капитула в Брабанте!» — вскричал я. «По крайней мере, я арестовал того, кто носит этот титул и это имя», — отвечал начальник полиции. Так как я не понимал, зачем было нужно производить этот арест, мне объяснили, что этот человек украл и титул, и имя. «Мой дядя украл свой титул и свое имя?» — недоумевал я, и услышал: «Более того! Тот о ком я говорю, украл степень родства, о которой говорите вы». Я не выдержал и закричал: «Но о ком же вы говорите?» — «О том, кто убил аббата де Ронье и присвоил себе его имя и титул». Я был потрясен «Ах, Боже мой! — пролепетал я. — Мой дядя умер!»

— Законное волнение наследника! — заметил, улыбаясь, Ришелье.

Аббат продолжал:

— Фейдо де Морвиль спросил меня, когда я видел своего дядю в последний раз. «Более двадцати лет назад, когда я был еще ребенком», — ответил я. «Черт побери! И с тех пор вы его не видели?» Я сказал, что мы переписывались, но я его не видел с тех пор, как он уехал из Франции в Брюссель около двадцати лет тому назад. Так как я ответил на вопрос, помню ли я его лицо, отрицательно, Фейдо казался не очень довольным. «Вы не узнали бы вашего дядю?» — повторил он. «Нет, — ответил я, — черты его лица совершенно изгладились из моей памяти». В ответ начальник полиции выразил сожаление, что пригласил меня, так как я не могу оказать ему ожидаемой услуги. «Но мне хотелось бы, однако, получить объяснение, — обеспокоенно заметил я, — относительно того, что случилось с моим дядей», на что мне возразили, что этот человек не мой дядя, а на мои сомнения добавили, что мой дядя, настоящий аббат, был убит преступником, который взял его титул и его имя, для того чтобы укрыться в Париже от преследований полиции.

На мое замечание, что дядя мне писал о том, что приедет, мне было сказано, что я сам признаюсь, что не могу его узнать, и что таким образом хотели использовать меня, чтобы лучше обмануть полицию. «Милосердный Боже! — воскликнул я. — Как зовут этого преступника, который выдает себя за моего дядю?» Начальник полиции ответил мне:

«Это имя я могу вам назвать, потому что оно довольно известно: это Рыцарь Курятника».

— Как! — оживившись, воскликнул король. — Фейдо арестовал Рыцаря Курятника?

— Да, государь, — отвечал Берни.

— Когда?

— Вчера вечером.

— А я ничего не знаю!

— Наверное, начальник полиции сегодня приедет в Шуази.

Услышав названное имя, Даже сделал шаг назад.

— Рыцаря Курятника! — прошептал он. — Того, который ранил мою дочь?

Таванн, стоявший возле парикмахера, бросил на него строгий взгляд и сказал ему шепотом:

— Молчите!