Рыцарь Леопольд фон Ведель

Придворная дама ничего не ответила на это, она подошла к зеркалу, взглянув в него, не увидела ни себя, ни чего-либо другого. Потом она ощупала стекло, осмотрела рамку и тяжелые складки занавеси, наконец, всю комнату, возвратилась на свое место.

— Хорошо, — сказала она, — начинайте!

— Во имя возмездия, — раздался спокойный и холодный голос Ирены, — во имя вечного суда спрашиваю я: та, которая стоит теперь перед темным зеркалом, женщина или девушка?!

На темной поверхности зеркала появилась вдруг фигура. Она была облечена в пестрое, запыленное и изорванное платье всадника, голова представляла череп, на лобной кости зияла кровавая рана.

— Девушка?! Ха-ха-ха! — громко засмеялось привидение. — Вспомни Инскую долину, вспомни дуб на высоте! Ты моя, ты принадлежишь убитому под Сарасом телом и душой, перед небом и адом!!

С криком ужаса упала Сидония фон Борк на руки своей горничной. Привидение исчезло. Зеркало было черное по-прежнему.

— Дайте ей понюхать флакончик, — сказала спокойно Ирена.

— У нашей госпожи натура железная, она легко перенесет подобную безделицу!

Около четверти часа возилась испуганная Нина со своею госпожой, прежде чем удалось ей привести ее в чувство. Между тем армянка хладнокровно читала какую-то книгу. Наконец Сидония очнулась, но вместе с сознанием возвратилось и воспоминание виденных ужасов. Холодный пот выступил у нее на лбу.

— Нет, нет! — вскричала она, отмахиваясь обеими руками от зеркала. — Умоляю тебя, Буссо, не возвращайся, не возвращайся никогда больше!! Ради Бога, будь сострадательна ко мне, удивительная женщина, — дрожащий голос ее перешел во всхлипывание, — избавь меня от этого страшного видения! Если ты своею властью могла вызвать этого умершего, то в твоей же власти и прогнать его! Я обещаю не оскорблять тебя никогда больше!

Ирена встала, тихо подошла к Сидонии и заставила ее снова сесть на диван.

— Вы в самом деле сильно взволнованы, госпожа обер-гофмейстерша, — сказала она мягко. — Я даже не ожидала этого, после того как бедные палочки показались вам такими ничтожными. Пусть они глупы, но с ними имеешь ту выгоду, что можно, не волнуясь, узнать все, что желаешь, правда, только из моих недостойных уст. Впрочем, я не могу изменить законы моего искусства, игра же с палочками славится на всем Востоке.

Сидония схватила руку Ирены.

— Я по неведению была с вами так невежлива. Ведь я никогда не верила этим вещам, не верила ни словам пастырей, ни учению церкви. Я поступала дурно! Но ведь вам, Ирена, я не сделала никакого зла, мой страх не может доставить вам удовольствия. Я не хочу больше вопрошать свое прошедшее! Не хочу видеть более страшного зеркала! Да, дайте сюда палочки! — Она стерла с лица пот.

— К сожалению, вы слишком далеко зашли, милостивая государыня, вопросив зеркало, нельзя уже вам возвратиться сегодня к палочкам. Они только слуги, подчиненные духи, а черное зеркало — господин — и мой, и ваш, коль скоро вы здесь. Впрочем, если вы не желаете, я не буду больше заклинать ваше прошедшее, но оно, тем не менее, преследует вас на каждом шагу! Однако будьте благоразумны и перестаньте бояться. Вы женщина умная и должны принимать все, даже необыкновенное, не теряя присутствия духа. Хотите спросить зеркало о настоящем и будущем? Тут, мне кажется, уже не будет покойников!

— Вы правы, ведь я затем и пришла сюда.

— В таком случае, я возвращусь на свое место, — сказала Ирена, вставая.

Сидония схватила ее руку.

— О нет, оставайтесь! Когда вы около меня, мне не так страшно.

— Как прикажете. Спросите же, что вам угодно, зеркало ответит или даст какой-нибудь знак. Чем короче вы будете выражаться, тем яснее будет его ответ.

С трудом собрала Сидония свои мысли. Для нее было очень важно узнать, что ее ожидает и как должна она действовать при настоящих обстоятельствах, теперь она убедилась, что Ирена не обманщица и она услышит правду.

— Кто думает больше всего обо мне, спрашиваю я во второй раз?

— Мужчина и женщина, — раздалось из зеркала.

— Кто он такой и отчего думает он так много обо мне?

— Герцог Эрнст Людвиг никак не может решиться покинуть вас. Придет время, когда он будет вашим!

— Кто эта женщина, которая постоянно занята мною?

— Ее никто не знает, потому что она еще не открылась.

— Что, она принадлежит ко двору?

— Нет, но она держится вблизи его. Она вас ненавидит и старается вытеснить вас из сердца герцога Эрнста!

— Вот как?! — На лбу Сидонии показалось красное пятно, и глаза ее засверкали. — Что, она хороша?

— Обворожительна! Она очень хитра и готова употребить любые средства! Берегитесь!

— Палочки известили меня об опасности и о том, что любовь заставляет герцога беспокоиться обо мне. Что это за опасность?

— Случай с Мартинего возбудил в герцоге Иоанне Фридрихе, особенно же в его супруге, сильные подозрения против вас. Они не забыли о бале, бывшем по случаю присяги, на котором никто из дворян не хотел танцевать с вами. Вас хотят уволить с вашей должности.

— Уволить? — вскричала Сидония. — Меня? Это невозможно, тогда я погибла!