Рыцарь Леопольд фон Ведель

— Как ты странно говоришь! Если герцог пожелает оказать мне должный почет, ты думаешь, я стану обращать внимание на его канцлеров? Когда я буду присягать в верности его светлости, Эйкштедт, как чиновник, должен будет исполнять свои обязанности по отношению ко мне. Я же, встречаясь по необходимости с ним и его семейством, буду вежлив, и больше ничего. Впрочем еще сомнительно, буду ли я здесь ко времени присяги.

— Как, ты хочешь опять уехать! — воскликнула мать.

— Не пугайся только, — ответил Леопольд, улыбаясь. — В настоящее время я остаюсь еще у тебя и не уеду, пока не возвратится Буссо. Но, когда брат возвратится из Венгрии, не в порядке ли вещей ему как старшему, оставаться у тебя, заниматься хозяйство жениться и продолжать наш род, между тем как я начав уже не дурно, буду продолжать гнаться за удачей и приобретать уважение?

— Испанка, вероятно, скоро приедет? — спросил вдруг Гассо.

— Испанка?! Может быть, но я не думаю. Если же она и приедет, то ненадолго, странствование и война вошли уже слишком в ее привычки.

— Что, она дворянка, Леопольд?

— Дворянка ли она? Конечно — да. Да притом из старинного рода, ведущего свое начало от самого Моисея!

— Какие глупости! Ты смеешься надо мной. Я спрашиваю, из хорошей ли дворянской фамилии Испании?

— Ты хочешь сказать, может быть, что в императорской армии находятся особы ее пола не дворянского происхождения?

Леопольд пристально посмотрел на брата, желая знать, слышал ли Гассо о беспорядках, производимых женщинами во время тогдашних войн.

Но простодушный Гассо не так понял своего меньшего, светски образованного брата.

— Что, она молода?

Вопрос этот рассмешил Леопольда. Он ясно видел, куда Гассо метил.

— Молода ли она? Лет девятнадцати или двадцати и чрезвычайно красива. Испанки славятся своей красотой.

Лицо Гассо приняло горькое, рассерженное выражение.

— Тебе известно, где она теперь находится?

— Что же тебе до этого, если бы даже я и знал, где она?

— Ты ее любишь и она — тебя? — процедил Гассо сквозь зубы.

— Это ты увидишь, когда она приедет.

— Она сюда не приедет, потому что ждет тебя в другом месте!

— Если ты это так хорошо знаешь, то я не могу ничего другого сказать, как только — будет приятное свидание.

— Я думаю! Одним словом, она твоя или невеста, или любовница! Я хочу это знать именем нашей чести.

— Прошу тебя, любезный Гассо, не горячись только. Разве ты взял в аренду ведельскую честь? Но, поскольку любопытство не дает тебе покоя, скажу тебе, что для меня все-таки дороже та, которая из-за меня подвергалась величайшей опасности, чем другая, которая обошлась со мной, как с мальчишкой! Теперь же, дражайший, я еще не женюсь и ты можешь на этот счет быть совершенно спокоен. Выпьем-ка стакан вина. — С этими словами Леопольд встал.

Первым делом Гассо и Гертруда, по приезде в Ротен-Клемпенов, поспешили сообщить свежую новость о пожаловании Леопольда в рыцари, равно как и историю Сары.

Рассказ их возбудил весьма различные ощущения у членов эйкштедтской семьи. Канцлера и его сыновей он раздражал, в матери он возбудил горечь и тайное беспокойство, Анну же заставил призадуматься.

Надо сказать, что эти пять лет очень изменили ее. Совсем молоденькая девочка успела за это время вырасти и превратилась в красивую, серьезную девушку. Последнему особенно способствовал тихий образ жизни, лишенный общественных развлечений, который семейство Эйкштедтов вело после своего удаления из Штеттина.

Анна убеждала себя, что Леопольд из-за нее в течение четырех лет следовал за Мансфельдом и затем из-за нее же, отправился вместе с Буссо в Венгрию. Отвергнутый ею товарищ детства пребывал в это время при дворах разных князей и заслужил себе много почестей. Известие о Саре и близких (как говорили) отношениях Леопольда к благородной, прекрасной испанке, хотя и нанесло удар ее самолюбию, но нисколько не ослабило ее участия к товарищу детства. Она начала теперь думать о нем еще чаще и нисколько не злилась на испанку. Напротив, ей, как и всем женщинам того времени, нравилась таинственность и романтичность, окружавшая Сару и она считала совершенно в порядке вещей, если Леопольд отправится в чужие земли отыскивать испанку, из благодарности женится на ней. Сама она была чрезвычайно любопытна, ей ужасно хотелось видеть молодую девушку, и в этом она сходилась с Гертрудой. Обе решили следить с величайшим вниманием за Леопольдом и за появлением Сары. Отец же и ее братья так благородно не думали, но разделяли подозрения Гассо.