Рыцарь лома и топора

– И Сталина! Под знаменем марксизма-ленинизма вперед к победе над геллахернизмом! Да я сейчас тебе! Вот только ворота открою и через провал перепрыгну!

– Не надо! Ты куда?! – завопил сатир.

Взвизгнула нимфа.

– Черт! Надо успокаивать, пока он там не натворил чего. Похоже, собирается ворота открывать. Ты спи. Я сейчас вернусь.

Коля оделся и быстро сбежал вниз к воротам. Вовремя. Петрысь отбивался от сатира и нимфы и пытался в одиночку отодвинуть тяжелый засов. Коля сграбастал дебошира. Петрысь извернулся, лязгнул зубами, едва не укусив Колю за руку.

– Пустите! Убью эту тварь! Она мне всю жизнь, это того, поломала. Я из-за нее видел кого только нет! И в городе этом жил. Ненавижу этот город! Дурак совсем стал я там! А вы там все козлы! Нанюхались! Пустите меня, я ее замок этот поломаю вот уже!

– Тихо, тихо! – Коля попытался закрыть Петрысю рот, но едва не лишился пальца. А дебошир неожиданно успокоился и мерзко захихикал.

– С гидростанцией на воде, – бормотал он. – А я что-то знаю! Знаю и не скажу. Вот.

– Понял, понял, – закивал Коля.

– Знаю, – глаз Петрыся нехорошо сверкнул. – Ля-ля-ля. Там гидростанция стоит на воде. Вот. Гы-ы-ы-ы-ы! А я это знаю. Камешек там есть такой. Я этот камешек вытащу. Плотина бубух! И город смоет весь. Но пока я добрый это. Да я и не только это знаю. Я могу такой камешек вытащить, что весь мир бубух! Ведь это я Гениальный Архитектор. Но не буду. Потому что добрый пока. Геллахерна с вами. Живите, пока я добрый и пьяный. Вот.

– Что он несет? – в ужасе спросил сатир.

– Бредит, – пояснил Коля.

– Я так не думаю, – помотал головой сатир.

А Петрысь сник. Он уронил голову на себе на грудь и закрыл помутившиеся глаза. Коля аккуратно положил его на землю.

– Все. Отрубился, – произнес он. – Похоже, что надолго. Придется мне здесь, на стене остаться. Мало ли что.

– Иди отдыхай, рыцарь, – послышался из темноты голос мирцаира. – Я покараулю. В лагере врага затевается что-то. Завтра будет день трудный. Тебе отдыхать надо. Иди. А я разбужу, если что.

– И то верно, – согласился Коля. Он доверял маленькому воину. – Только не шпагой буди, – пошутил он и направился обратно в башню.

– Что там случилось? – сонно произнесла Светлана.

– Перепились, – ответил Коля, уронил голову на подушку и мгновенно уснул, как психически уравновешенный, здоровый и уверенный в себе человек.

А где-то далеко кого-то в сумасшедшем доме пристегивали ремнями к кровати. Все в мире относительно.

Глава 22 БИТВА

Всю ночь Геллахерна варила в котле над костром Дурьмо. Так она называла специальное зелье, изготавливаемое по строго секретному рецепту из корней лопуха, лошадиного навоза и тухлой болотной воды. Важно было смешать все компоненты в правильных пропорциях. Более того, все компоненты должны быть качественными, и Геллахерна сама лично пробовала их на вкус, прежде чем сбросить в котел. Кроме того, необходимо было варить это зелье строго определенное время, иначе должный результат мог не получиться. При правильном изготовлении Дурьма воину, проглотившему всего лишь ложку этого зелья, становилось море по колено, но, естественно, не в буквальном смысле этого слова. Воин терял чувство страха. Все ему становилось нипочем. Он шел в атаку на врага самоотверженно и самозабвенно. Вот таким Дурьмом и собиралась опоить Геллахерна своих темных воинов, а потом послать в атаку на крепость.

Еще одним важным качеством Дурьма было то, что оно придавало силы воинам. Пальцы становились цепкими, как когти хищного зверя, ноги – выносливыми, как копыта лошади, а глаз приобретал остроту зрения ястреба. Но наряду с положительными качествами присутствовали и побочные явления. При неправильной варке Дурьма или же при его передозировке воины могли дезориентироваться, озвереть и кинуться друг на друга. Но Геллахерна была уверена в себе. Она уже неоднократно варила Дурьмо, испытывая его на заезжих орках и гоблинах. Те, употребив зелье, неоднократно душили друг друга, но зато Геллахерна таким образом, можно сказать, опытным путем точно определила длительность варки зелья, его дозировку, а также условия и сроки его хранения. Дурьмо было готово к утру. Геллахерна с наслаждением втянула носом стойкий аромат, исходящий из котла, после чего прошла в шатер к Бэрлоку и пинком разбудила его.

– Вставай! – приказным тоном произнесла она.

Темный лорд испуганно дернулся и приподнял голову.

– Что такое? Напали уже?

– Вставай быстро и строй войска на Площади Всевластия. Живее!

– Так рано еще, ваше изуверство! Едва светает!

Геллахерна повторять не стала. Она с размаху погрузила острый конец своей туфли в живот Бэрлока.

– Ой, как больно! – завопил тот, подскакивая и на четвереньках выползая из шатра. А Геллахерна наладила еще один пинок, на этот раз по заднице темного лорда.

– Я тут всю ночь работала! – возмущенно кричала она. – Работала, чтобы мои воины страха не знали, заботилась о них, как мать родная о сыновьях, любя, можно сказать. А их главный предводитель вконец обленился! Строй войска на площади и пошли мне сюда десять гвардейцев из Мрази. Пусть захватят с собой ложки.