Рыцарь-маг

— Тогда не задавай глупых вопросов.

— И что ты мне предлагаешь делать?

Девушка пожала плечами.

— Ты — воин и лучше знаешь, как в таком случае полагается поступать,

— Она права. — Из темноты выступил Трагерн. Одетый во все темно-зеленое, во мраке ночи он казался черным с головы до ног, потому и остался незамеченным, подслушав самый конец разговора. — Вы беседовали так громко, что вас даже с лестницы можно было услышать. Дик, ты чем-то обеспокоен? Что-то чувствуешь?

— Да, — разозлился молодой рыцарь. — Желание набить тебе морду. Что я, барышня, чтоб чувствовать?

— Ты меня не слышал, — просто объяснил друид. — Значит, занят чем-то. Например, мыслями. Обдумывал какое-нибудь важное дело... Заметь, здесь, в Палестине, июнь — очень сложное время. Очень много магии. Ты не можешь этого не чувствовать.

Дик отвернулся и посмотрел за стену — город был накрыт узорчатой пелериной огней. В Тире шла обычная ночная жизнь — в крупных торговых городах она не прекращается никогда. Огромные костры, разведенные на пристани, освещали галеры, покачивающиеся на легких волнах теплого Средиземного моря. По стенам перекликались дозорные, а со стороны города неслись и песни, и крики, и звон струн. В городе, наверное, веселились солдаты.

В воздухе висел аромат жизни, пряный, как острый соус.

— Я чувствую.

— Надо отправляться, Дик. Пора.

— Но как? — воскликнул молодой граф Герефорд, прекрасно понимая, что отвечать на этот вопрос придется ему самому. — Ты представляешь, что это значит — оставить короля в разгар военных действий?!

— Думаю, это тебе придется договариваться с королем, — рассмеялся Трагерн. — Ты же постоянно крутишься возле него. Мы у тебя просто на посылках...

— Уйти? — удивленно переспросил Ричард. — С чего это ты собрался уходить? И куда?

Дик смутился. Он всегда плохо лгал и понимал, что теперь ему нужно попытаться солгать как можно убедительнее. Король Английский был рассеян, поскольку его занимало сразу несколько проблем. Одна из них, самая главная, заключалась в том, что многим дворянам война надоела. Они желали вернуться на родину, в свои владения, поскольку справедливо подозревали, что за время их отсутствия нерадивые родственники пустят по ветру все накопленное богатство. Войско Ричарда уменьшалось сразу по нескольким причинам — потому, что гибли солдаты, и потому, что уезжали на запад рыцари.

Кроме того, из Франции доходили недобрые вести.

У него не хватало внимания вслушиваться в слова своего любимчика.

Да и что такое любимчик? Самое главное, что он — искусный маг. Но основные города на побережье захвачены, а Иерусалим государь Английский собирался захватывать без всякой магии. Да и какая магия у стен Святого города? Ричард был уверен, что граф Герефорд просто не сможет ничем ему помочь. «Хотя, наверное, это было бы забавно — взять центр христианства с помощью чародейства», — веселился он.

— Я... я хотел бы поклониться Святому городу, — запинаясь, объяснил Дик. — Я... я дал обет, что помолюсь на Холме Скорби в Иерусалиме до истечения июня этого года. Это мой рыцарский обет.

— Да, рыцарский обет — дело серьезное, — рассеянно согласился король. Он думал о том, что в ближайшие недели ему не придется брать никаких городов. Уэбо — хороший рыцарь и хорошо послужил ему. Кроме того, он — истинный рыцарь. Это надо поощрять. — Что ж, ладно. Отправляйся. Но самое позднее через три недели я жду тебя в Акре. Ты понял?

— Да, государь. Благодарю вас. — Дик поклонился и торопливо вышел из королевских покоев, пока государь не передумал.

Глава 23

— Гвальхир сказал, что эта пещера возле Иерусалима, у самого моря. Интересно, он знал, сколько миль песка и камней от Иерусалима до моря? — проворчал Дик, придерживая за повод коня, который, похоже, боялся темной трещины в скале и норовил отбежать от нее подальше.

— Держи его крепче, он чует магию, — подсказала Серпиана. Ее арабский жеребец оказался более послушен. Или, может, просто больше доверял ей. — И что ты сердишься на Гвальхира? Он не говорил, что пещера рядом с Иерусалимом. Он просто говорил об Иерусалиме, а потом о море. Он всего лишь лучше тебя знал, где находится море, а где — город.

— Когда это Гвальхир говорил вам о пещере? — обиженно спросил Трагерн, едва справляясь со своим конем. — Я думал, он только со мной связывался. Я думал, что буду у вас проводником...

— Перехвати узду у самых трензелей! — прикрикнул Дик. — Смотреть тошно, как ты обращаешься с конем! Всю спину ему сбил. Тебе бы на козлах ездить.

— Я что, похож на Тора?

— Кто это такой?

— Божество скандинавов.

— Он что, ездил на козлах? Он что, совсем сдурел? Или скандинавы сдурели, что поклонялись такому богу... Кстати, что за скандинавы?

Трагерн смотрел на Дика с болезненным любопытством, с каким поглядывают на человека, который порет жуткую чушь.

— Скандинавы — это викинги. Те самые, что в течение долгих лет заставляли каждого жителя Англии, Франции и Испании трястись от ужаса при виде любых парусов. Не слышал о таких?

Дик смущенно хмыкнул и отвернулся.