Рыцарь Маннелиг

Герр Маннелиг тоже приостановил своего Ареса и вслед взглянул на раскидистую иву. От его чуткого взгляда не укрылась и воробьиная стая. Подумав какое-то время, он ответил так:

– Если птицы растут на деревьях подобно яблокам, от чего же они летают, а яблоки падают; от чего же они поют сладостные песни, а яблоки пригодны лишь в пищу; от чего же ты сможешь видеть зимой в небе птиц, но ни одного яблока так и не увидишь?

От осознания своей ошибки Эрик слегка покраснел и осел в седле. Ему было крайне стыдно за себя от того, что он задал такой глупый вопрос. Ему надобно было разобраться в нём самому, прежде чем беспокоить своего господина. Видя его нерешительность, герр Маннелиг дотронулся до его головы рукой и взъерошил каштановые волосы. Как наставник он должен был учить Эрика не только пути рыцарства, но и всему остальному, а потому он продолжил:

– Юный Эрик, кто сказал тебе это явное заблуждение?

Услышав это, Эрик на мгновение задумался. От размышлений он свёл брови, от чего его ещё юное лицо стало только красивее. В многих местах поговаривали, что своей красотой он покорил не одну девицу, но сам он того, как будто бы не замечал. Придя к следующим выводам, он нерешительно ответил:

– Я слышал то от Сансана, что оруженосец у герра Йорфа Торийского. Так он сказал мне, а я сразу поверил, словно дитя малолетнее. Стыдно мне теперь это вспоминать.

Слова такие не понравились герру Маннелигу, но что он сейчас мог поделать? Ему лишь оставалось растить Эрика, взращивать подобно цветку в саду при монастыре, ибо он сам взял его в оруженосцы. Снова задумавшись, герр Маннелиг так сказал:

– Не всё то верно, что люди говорят. Иной раз послушаешь, так диву даёшься, что только они не говорят. За нечестью разной шаловливой пакости свои злобные да завистливые прячут. Так что не всему верить можно, повторюсь.

Снова Эрик поник в своём седле. Мысли разные блуждали в его голове. Никак не мог он принять того, что Сансан в шутку-ли или со злобы своей его обманул. Ведь служит тот при благородном господине, герре Йорфе Торийском. Разве тот не должен был учить его что правда, а что – нет? Шутки ли ради или же со зла? Этого он не мог понять, а потому вновь вопросил он герра Маннелига:

– Зачем врать Сансану понадобилось? Что сделать тем он хотел? Ведь разве ложью своей не порочит он имя своего господина? Поступит ли так верный оруженосец?

Много на это мог сказать герр Маннелиг, да к чему пустые разговоры? А потому решил он сказать то, что следовало сказать, а остальное умолчать на благо же своего оруженосца. И молвил он так:

– Не каждый ратник великий умом столь же великим обладает. Иногда можно встретить и глупого короля, который и король только лишь потому, что королём родился. Сансан в лести умён, а того только и надо герру Йорфу, вот и держит он его подле себя, но толку и смысла в том нет никакого. И верить таким людям – последнее дело. Во всех делах – ратных или мирских – нужно голову на плечах держать, да повыше, чтобы никто в неё навоза коровьего не накидал. А то, что герр Йорф со славой ушёл с турнира – то ещё ничего не говорит. Мало я о нём слышал, а что слышал, то не слишком нравилось. Не из наших он краёв, а потому и всё равно ему на нас и наши обычаи. После турнира он вернётся к себе и будет там славою воспет, а то ему и надо только. Запомни, Эрик, таким людям надо верить в последнюю очередь, будь они хоть королями.