Рыцарь мечей

— А вот еще, посмотри! — Гландит вытащил небольшой кожаный мешочек и тоже помахал им в воздухе. — Я и глаз твой сохранил!

Корум с трудом сдерживался. Преодолевая подступившую к горлу тошноту, он крикнул:

— Ты можешь получить и все остальные части моего тела впридачу, если развернешь свою орду и уберешься отсюда.

Гландит, закинув голову и глядя в небеса, заржал совсем уж непотребно:

— Ой нет, вадаг! Мои парни не позволят мне лишить их такого боя — не говоря уж о добыче. Они ее много месяцев дожидались и твердо намерены перерезать глотки всем своим заклятым врагам. Мне-то и тебя достаточно. Я давно намереваюсь провести хоть одну зиму в тепле и благодати при дворе нашего короля Лир-а-Брода. А вместо этого стою тут лагерем и мерзну в кожаной палатке. Нет уж! Довольно мы из-за тебя намаялись! Впрочем, обещаю: я убью тебя быстро. Нет у меня времени заниматься всякой изуродованной падалью, — он снова засмеялся. — Ну, так кто у нас теперь недочеловек, а?

— Раз так, ты, должно быть, не побоишься сразиться со мной в одиночку? — крикнул Корум. — Прямо на этой дамбе. Ты, безусловно, добьешься победы очень быстро. А потом можешь предоставить штурм замка своим новым союзникам, а сам вернуться на родину.

Чувствовалось, что при этих словах Гландит напрягся, явно испытывая душевную борьбу.

— Зачем же тебе приносить себя в жертву раньше, чем это станет необходимым? — спросил он.

— Я устал жить калекой, Гландит. Устал бояться тебя и твоих людей.

Но Гландит все-таки опасался подвоха. Он понимал, что Корум пытается выиграть время. С другой стороны, ему, Гландиту, было наплевать, сколько времени и сил потребуется лесным варварам, чтобы взять замок, когда он покончит с этим вадагом.

И предводитель в конце концов решился.

— Ладно, вадаг! — крикнул он. — Ты спускаешься на дамбу, а я велю своим людям держаться во время поединка подальше. Если ты убьешь меня, мои колесницы покинут поле боя, а уж остальные…

— Обещаниям твоим я не верю, — ответил Корум, — но мне совершенно безразлично, что там будет потом. Я спускаюсь.

Он не спешил. Умирать, да еще от руки Гландита, ему вовсе не хотелось. К тому же он прекрасно понимал: если ему улыбнется удача и Гландит будет ранен, то мабдены немедленно бросятся своему вожаку на помощь. Единственное, на что сейчас рассчитывал принц, это выиграть хотя бы несколько часов для защитников замка Мойдел.

Ралина встретила его на лестнице.

— Куда ты направляешься, Корум?

— Иду сражаться с Гландитом. Возможно, в этом поединке я погибну, Ралина, но я никогда не перестану любить тебя.

Маркграфиня застыла в ужасе.

— Нет!

— Это необходимо, Ралина. Иначе защитникам замка не выстоять под напором варваров.

— Нет, Корум, нет! У нас еще есть время… Есть иная возможность обрести помощь… Я нашла кое-что в трактате мужа. Это последнее, что нам осталось.

— Помощь? От кого?

— Я не очень хорошо поняла… Но этот способ знали еще его далекие предки. Это заклятие. Колдовство, Корум.

Вадаг печально улыбнулся.

— Нет никакого колдовства, Ралина. То, что вы называете колдовством, это всего лишь недопонятые обрывки научных знаний, осколки мудрости древних рас.

— Это не имеет к древним расам никакого отношения! Это нечто совсем иное. Заклятие, которое…

Принц двинулся было дальше, но Ралина умоляюще протянула к нему руки.

— Корум, позволь мне испытать заклятие!

Он мягко отстранил ее и с мечом в руке продолжал спускаться по лестнице.

— Хорошо. Пробуй все, что угодно. Но даже если ты и права, тебе все равно потребуется время. Вот я и попытаюсь выиграть его.

Даже улышав за спиной ее сдавленные рыдания, он не остановился, а решительно прошел через вестибюль к огромным главным воротам замка.

Потрясенный стражник выпустил его, и Корум очутился на дамбе. На противоположном конце ее стоял Гландит-а-Краэ. Колесницам было приказано отъехать подальше. Всадники на косматых лошадках тоже подались назад. Тело Мохнатого Человека было небрежно отброшено в сторону. Рядом с Гландитом стоял юный Родлик, держа наготове боевой топор своего хозяина.

Гландит протянул руку и потрепал Родлика по волосам; зубы его обнажились в волчьей ухмылке. Он принял топор из рук пажа и двинулся к принцу.

Корум тоже пошел навстречу своему лютому врагу.

О края дамбы бились волны. Порой в вышине слышался крик морской птицы. Люди по обе стороны хранили полное молчание, внимательно следя, как медленно сходятся двое противников. Наконец они остановились. Их разделяло всего несколько шагов.

Гландит явно исхудал, однако бледно-серые глаза его по-прежнему странно, неестественно ярко поблескивали, а физиономия была такой же красной, с отвратительной нездоровой кожей. Он обеими руками держал топор, опустив его острием вниз и чуть склонив набок голову в шлеме.

— Клянусь Псом! — пробормотал он. — А ты теперь здорово безобразен, вадаг!

— Ну, раз так, мы с тобой два сапога — пара, мабден. Ты-то ведь остался таким же безобразным, как был.

Гландит хмыкнул и ухмыльнулся.