Рыцарь мечей

Несмотря на слепоту, королева весьма умело управляла чешуйчатым зверем и не умолкая рассказывала о том, какое дерево когда-то росло здесь и какие цветы цвели на том лугу, — словно помнила каждый камешек, каждое растение, каждый ручеек своей погубленной родины.

Ехали они довольно долго; наконец королева остановилась и указала прямо перед собой:

— Что вы видите там?

Корум вгляделся в дымную пелену.

— Похоже на огромную скалу…

— Подъедем поближе, — сказала Оурес.

Постепенно становилось ясно, что перед ними на самом деле. Это действительно была огромная скала, точнее гладкая и сверкавшая, как золото, глыба, искусством неведомого резчика превращенная в голову льва, разинувшего в грозном реве клыкастую пасть. Голова выглядела как живая.

— Боги! Кто ее создал! — прошептал Ганафакс.

— Ариох, — ответила королева. — Когда-то на этом самом месте была наша мирная столица. Теперь же мы живем — вернее, жили! — в пещерах под землей, где есть вода и хоть какая-то прохлада.

Корум долго смотрел на немыслимых размеров львиную голову. Потом взглянул на королеву:

— Сколько же тебе лет, госпожа моя?

— Не знаю. Времени в Огненных землях не существует. Я думаю, что прожила не меньше десяти тысяч лет.

На некотором расстоянии от них виднелась еще одна стена огня. Помолчав, королева Оурес заметила:

— Мы со всех сторон окружены огненными стенами. Когда Ариох впервые создал их, многие люди бросались в огонь, предпочитая не видеть того, что стало с их страной. Так умер и мой муж, и все мои братья и сестры…

Корум заметил, что Ганафакс явно чувствует себя не в своей тарелке: он почти совсем умолк, опустил голову и время от времени, словно мучимый головной болью, потирал лоб и виски.

— Что с тобой, друг Ганафакс?

— Ничего страшного, принц. Просто голова разболелась. Наверняка от этой жарищи.

И тут чудовищный монотонный стон донесся до их ушей. Ганафакс вскинул голову, глаза его расширились от ужаса. Он явно ничего не понимал.

— Что это?

— Лев поет, — пояснила королева. — Он знает, что мы близко.

И при этих словах из уст Ганафакса вдруг полились точно такие же ужасные звуки — так одна собака подвывает другой.

— Ганафакс, друг мой! — Корум подбежал к нему ближе. — Тебя что-то мучает?

Ганафакс затуманенным взором уставился на него, словно не понимая.

— Нет, все в порядке, я же сказал тебе! Это все жара… — лицо его исказилось. — А-а-а! Больно! Я не стану!.. Не хочу!..

Корум обернулся к королеве Оурес.

— Что это с ним? Здесь с кем-нибудь такое случалось?

Она молчала, нахмурившись и думая, казалось, о чем-то своем, а вовсе не о несчастном Ганафаксе.

— Нет, — сказала она наконец. — Если только…

— Ариох! Я не стану!.. — Ганафакс начал задыхаться.

И тут рука Кулла бросила вожжи и потянулась к нему. Корум попытался ее перехватить, но не успел. Вытянутые пальцы руки надавили Ганафаксу на глаза; казалось, они сейчас вонзятся ему прямо в мозг. Ганафакс пронзительно закричал:

— Нет, Корум! Пожалуйста, не надо!.. Я еще могу справиться с этим… А-а-а!

Рука Кулла резко отпустила его голову; с пальцев капала кровь и мозг Ганафакса. Его безжизненное тело вывалилось из седла и рухнуло на землю.

— Что происходит? — окликнула Корума королева.

Корум в ужасе уставился на окровавленную руку Кулла, которая тут же успокоилась и стала вести себя как обычно.

— Ничего, — прошептал он. — Просто я убил своего друга.

И, вздрогнув, поднял голову.

На вершине ближайшего холма он увидел человека. Человек смотрел прямо на него. Потом взвилось облачко дыма, и человек исчез.

— Значит, ты все-таки догадался о том, что давно уже стало ясно мне, принц Корум? — спросила королева.

— Ни о чем я не догадался! Я убил своего друга — вот и все, что я знаю. Он так помог мне! Он показал… — Корум сглотнул застрявший в горле комок.

— Он был всего лишь мабденом, принц. А значит, слугой Ариоха.

— Он ненавидел Ариоха!

— Но Ариох нашел его и проник в его душу. И этот мабден непременно попытался бы убить нас. Ты правильно поступил, уничтожив его. Он вскоре предал бы тебя, принц.

Корум задумчиво смотрел на Оурес.

— Пусть бы лучше он убил меня! Зачем мне жизнь?

— Ты из племени ведрагов! Последний из нас! И только ты способен отомстить за гибель нашего народа!

— Пусть вадаги лучше исчезнут с лица земли — неотомщенными! Слишком много преступлений уже совершено ради этой мести! Слишком много несчастий! Слишком много безвинных смертей! Будут ли после всего этого вспоминать вадагов с любовью? Скорее их имена будут шептать с ненавистью и проклятиями!

— О, их и так уже многие ненавидят — Ариох позаботился об этом. Впрочем, вот перед тобой Пасть Льва. Прощай, Принц в Алом Плаще! — и королева Оурес пришпорила своего «коня». Животное тяжело двинулось с места и вскоре исчезло за огромной скалой, направляясь к огненной стене, в отдалении вздымавшейся к небесам.

И Корум понял, что сейчас сделает королева.

Он долго смотрел на безжизненное тело Ганафакса. Больше этот веселый приветливый человек никогда не улыбнется ему…

Теперь душа его, без сомнения страдает, по прихоти Ариоха…

Корум снова остался один.

Не то вздох, не то рыдание сотрясло ему грудь.