Рыцарь Мечей

Однако кольцо колесниц становилось все теснее. Все ярче горело ревущее пламя, пожирая то, что еще осталось от древнего замка Эрорн.

Корум узнал того, кто руководил войском мабденов. Стоя на колеснице, вожак возбужденно смеялся и с дикими воплями крутил над головой боевым топором.

– Клянусь Псом! Ишь какой герой среди этих вадхагов выискался! Не хуже мабденов биться умеет. Но ты слишком поздно этому научился, дружок. Погляди: один ты из своего племени в живых и остался!

Да, это был он, тот самый Гландит-а-Крэ! Его серые глаза так и сверкали, а губы были хищно раздвинуты над желтыми клыками в жестокой усмешке.

Корум метнул копье.

Однако копье ударилось о боевой топор, который Гландит без устали вращал над головой, и отлетело в сторону. При этом колесница вожака даже не покачнулась.

Корум отстегнул свой топор и был уже готов нанести удар, когда вдруг ноги рыжего жеребца подкосились, и несчастное загнанное животное рухнуло на землю.

В полном отчаянии Корум высвободил ноги из стремян, покрепче ухватил топор обеими руками и стал, раскачиваясь из стороны в сторону, ждать, когда колесница приблизится к нему. Он целился в Гландита-а-Крэ, но удар топора пришелся по окованному бронзой краю колесницы. Отдача была настолько сильна, что руки Корума мгновенно онемели, и он чуть не выронил топор. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, ноги едва держали. Со всех сторон он был теперь окружен колесницами врагов, кто-то мечом сбил с его головы шлем, и даже от этого несильного удара голова у него закружилась так, что он упал на одно колено. Тут же в плечо ему вонзилось мабденское копье, и он упал прямо в жидкую, взбитую копытами грязь.

Впервые в жизни Коруму удалось схитрить. Он не сделал даже попытки подняться, а остался лежать там, где упал, пока колесницы не проехали мимо. Прежде чем они успели развернуться, Корум вскочил на ноги. Удар в плечо был очень силен, но доспехи копье все-таки не пробило. Спотыкаясь, Корум бросился во тьму, надеясь уйти от преследования.

И тут наткнулся на что-то мягкое. Он глянул вниз и увидел тело матери, которая, прежде чем умереть, претерпела жестокие надругательства. Чудовищный стон исторгся из груди Корума, слепящие слезы хлынули рекой. Он крепче сжал в левой руке боевой топор и, с трудом вытащив меч раненой правой, пронзительно крикнул:

– Эй, Гландит-а-Крэ!

Так Корум познал жажду мести.

Земля дрогнула от топота конских копыт, когда колесницы, развернувшись, понеслись прямо на Корума. Как раз в эти мгновения рухнула с грохотом башня замка, языки пламени взметнулись еще выше, разогнав ночную тьму, и Корум увидел, что Гландит, нахлестывая лошадей, мчится к нему.

Но у ног принца лежало истерзанное тело матери, нежно любимой им княгини Колатарны, и первым же ударом топора он раскроил череп кореннику мабденской колесницы. Конь упал, увлекая за собой остальных.

Гландит чуть не вылетел из повозки и грубо выругался. Сзади двое мабденов что было сил сдерживали лошадей, чтобы не врезаться в колесницу вожака. Остальные, хоть и не понимали, почему все вдруг остановились, тоже натянули поводья.

Корум взбежал по телам лошадей и, прыгнув в колесницу, ударил Гландита мечом в шею. Лишь латный воротник спас вожака мабденов от верной смерти. Повернув огромную волосатую башку, Гландит уставился на Корума своими бледно-серыми глазами. Затем соскочил на землю и оказался лицом к лицу со своим противником.

Некоторое время они просто стояли и смотрели друг на друга в отблесках пожара, тяжело дыша, напряженные, точно лисы перед последним решающим броском.

Корум атаковал первым, выставив меч и размахивая боевым топором.

Гландит отскочил, избежав удара мечом, и своим топором парировал удар Корума, одновременно целясь ему в низ живота, но промахнулся.

Они стали ходить кругами. Корум не сводил своих золотисто-черных глаз с бледно-серых глаз Гландита.

Так кружили они, должно быть, несколько минут. Остальные мабдены молча наблюдали. Губы Гландита дрогнули, он что-то сказал, но Корум снова бросился в атаку, и на сей раз нездешний металл, из которого был сделан его легкий меч, оказался тверже доспехов Гландита и пробил их на плече. Гландит зашипел от боли, его боевой топор описал в воздухе круг, и меч, вылетев из усталой руки Корума, упал на землю.

– Ну что, вадхаг? – пробормотал Гландит. – Видишь? Не написано, значит, у меня на роду умереть от руки шефанхау!

Корум замахнулся топором.

Но Гландит снова увернулся от удара.

И снова пустил в ход свой топор.

На этот раз ему удалось полностью обезоружить Корума. И тот стоял беззащитный перед толпой злобно ухмылявшихся мабденов.

– Вот оно как! – кривя рот то ли в ухмылке, то ли в отвратительном рычании, воскликнул Гландит. – На роду-то у меня написано, видно, самому проклятых шефанхау убивать!

Корум бросился на него, надеясь голыми руками отнять у врага топор, но сил ему не хватило.

А Гландит насмешливо крикнул своей своре: