Рыцарь надежды

Это не было случайным и неосознанным прикосновением. Он крепко схватил ее грудь и начал тереть сосок большим пальцем с таким неуемным желанием, что ей пришлось напомнить себе, что он слаб, изранен, почти безнадежен. Право, в тот момент она совершенно не была в этом уверена.

- Тебе не надо уходить туда. - Уортон встал и, широко расставив ноги, загородил ей дорогу, не обращая ни малейшего внимания на ее волнение. Немного подумав, он добавил: - Надо, чтобы ты находилась здесь. Ты можешь ему понадобиться.

Вот так, значит, он решил, этот потрясающий Уортон. Вещь может понадобиться его хозяину - вещь должна находиться здесь! Ни больше, ни меньше. Он даже не утруждал себя сколько-нибудь почтительным обращением.

- В этом монастыре я не хозяйка, - принялась объяснять Эдлин. - Я обязана подчиняться здешним правилам, иначе меня просто выгонят отсюда. Еще до восхода солнца мне надо выйти из гостевого дома со всеми остальными, кто живет в нем, и все вместе мы отправимся в церковь к заутрене. Таков порядок. Мы должны соблюдать монастырский устав.

- Уж один день твоя душа обойдется и без утренних молитв, - непримиримо заявил Уортон.

- Это же монастырь! - раздраженно повторила она, удивляясь его тупоумию, - Здесь никто так не думает, не может так думать, понимаешь?! Изнеможение и ощущение безысходнести сделало ее вялой, просто непохожей на себя. - Все должны видеть, что я утром выхожу из своей спальни, а не Бог весть откуда. Я, конечно, не связана святыми обетами, но, как человеку, постоянно проживающему здесь, мне Придется объяснить причину своего отсутствия. А поскольку никто не видел, как я уходила, это будет нелегко сделать.

- Что же ты натворила, что они тебя так караулят? - продолжал бесцеремонно допрашивать ее Уортон. - Что, частенько навещаешь любовника?

Это было уже слишком - стоять и выслушивать подобное от человека низкого звания. Она ни от кого не желала выносить унижения, менее всего от Уортона.

Невольно она перевела свой взгляд на Хью. Тот был без сознания и не мог урезонить распоясавшегося слугу. Тогда она с такой презрительной яростью взглянула на Уортона, что он, от-смеявшись, неожиданно сменил тон.

- Как вам будет угодно, миледи, - оказывается, этот плебей мог быть учтивым. - Но вы увидите, что монах по-прежнему преспокойно храпит на своем посту, и мы проскользнем как мышки прямо у него под носом.

Тут уже, глядя на Уортона, Эдлин захотелось рассмеяться. Хороша мышка! Нет, как она все-таки терпит его присутствие? Непостижимо!

Впрочем, это неважно. Важно совсем другое. Она молила Бога, чтобы все обошлось. В монастырях умы людей заняты размышлениями над двумя вещами: спасением и пороком. Ночные хождения, разумеется, немедленно и безоговорочно будут отнесены к числу греховных. Ее попросят объяснить свое поведение, но как она сможет вразумительно это сделать? Боже, как осложнилась ее и без того непростая жизнь!

Она молча шла за Уортоном, потупясь и низко надвинув на голову капюшон, стараясь быть как можно незаметней. Миновали сад, затем - монастырскую площадь, приближаясь к дому для гостей. При каждом шаге она замирала от ужаса - не дай Бог ее отсутствие обнаружат. Ей уже пришлось познать, сколь жесток этот мир, живя какое-то время на улице, впроголодь, не зная, что ждет ее завтра. Она сполна испытала состояние неуверенности в том, сможешь ли ты где-нибудь поесть и получить кров и не окажется ли он твоим последним пристанищем.

Как много она перенесла! Судьба ни от чего не хранила ее - испытание за испытанием сваливалось на ее слабые плечи. Все это не прошло бесследно. Страх теперь ходил за ней по пятам. Нет, она должна была вернуться в свою спальню незамеченной.

- Держитесь ближе ко мне.

Уортон сказал это так тихо, словно понял все ее страхи. Все-таки он был способен меняться до неузнаваемости.

- Сними туфли. - Он задержался под навесом над входом в дом для гостей, пока она разувалась. - Если этот монах проснется, что вряд ли, я отвлеку его, а ты в это время проскользнешь в коридор, который ведет к вашим покоям.

Ей не понравилось то, как он упомянул про монаха. Она вообще не доверяла его вспыльчивому характеру и неискоренимой тяге к слишком простым решениям.

- Только не причиняй ему вреда, - предупредила она Уортона, не особенно рассчитывая, что он ее послушает.

- Я не связываюсь со старыми монахами, - сказал он с презрением.

Уортон широко распахнул входную дверь, и Эдлин поразилась тому, как ловко с первого же раза ему удалось открыть ее. Обычно если кому-то надо было войти, то стучали, а брат Ирвинг смотрел через высоко расположенный прикрытый глазок. Если он удовлетворялся объяснениями посетителей, то снимал с пояса ключ и, не торопясь, отпирал Дверь.

Но Уортон, судя по всему, следовал только собственным правилам. Каким-то образом он пробрался в дом для гостей без ведома брата Ирвинга и с легкостью нашел келью Эдлин по одному ему ведомым признакам. Уортон был груб. и непочтителен, но надо отдать ему должное - парень он был не промах.