Рыцарь наслаждения

— Дорогая, я могу доставить тебе удовольствие, не входя в тебя.

Грубоватая прямота его слов ошеломила ее. Разве можно думать об этом в таких выражениях?

— И если мы хотим не рисковать — я имею в виду ребенка, — то пусть штаны лучше останутся на мне. — Он обвел пальцем контур ее лица. — Поверь, мне будет в тысячу раз сложнее вовремя остановиться, если я их сниму.

Она заглянула ему в глаза и услышала собственный вопрос.

— А мы должны остановиться?

Он закашлялся.

— Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена, — проговорил он сдавленным шепотом. — Здесь и сейчас мы делаем серьезный выбор.

Судя по тому, что она о нем слышала, он этот выбор делает постоянно. Сердце ее сжалось.

— А разве ты не хочешь? — спросила она.

Глаза его вспыхнули, а губы изогнулись в хищной улыбке:

— Я, без сомнения, хочу. Очень. На самом деле я думаю только о том, как бы овладеть тобой.

От этих слов ее окатило волной страсти.

— Это то немногое, что я могу сделать, чтобы удержаться и не начать приводить все мыслимые и немыслимые аргументы, чтобы убедить тебя сдаться, — проговорил он, поглаживая пальцем ее нижнюю губу.

— А какие аргументы у тебя есть? — спросила она тихо, почти шепотом.

— Их нельзя услышать, но можно почувствовать. — Он снова улыбнулся своей волчьей улыбкой, и сердце ее едва не остановилось.

А потом он целовал ее до беспамятства. Изабель наслаждалась каждым мгновением.

Стивен опустил ее руку к застежке своих штанов, и она пришла в себя, ощутив под пальцами твердость его члена. Она потерла его ладонью и с радостью услышала его стон.

— Ты хочешь, чтобы я, как мальчишка, излил на тебя семя? — Он схватил ее за запястье.

Она улыбнулась: отчаяние в его голосе польстило ей.

— Ты же сказал, что разденешься.

Он резко сел. Пара быстрых движений под одеялом — и он поднял штаны над головой и зашвырнул их в дальний угол каморки. На этот раз, когда он сжал Изабель в объятиях и поцеловал, он был полностью нагим, как и она сама.

Бог — свидетель, как же хорошо!

Она ощутила, как его твердый стержень прижимается к ее животу, и ее пронзила дрожь. Она укусила Стивена за плечо, лаская руками его поясницу и упругие ягодицы. Он просунул руку меж ее ног и начал круговые движения. Ее стоны тонули в его глубоких, влажных поцелуях.

— Ну как? — выдохнул он ей в ухо.

— Я… Я… — А о чем, собственно, он спросил? Из-за того, что его пальцы проделывали с ней, она ни на чем не могла сосредоточиться. — Пожалуйста, не останавливайся.

— Не буду, — хрипло ответил он, — пока ты не станешь выкрикивать мое имя в экстазе.

Она не знала, что это за ощущение вскипает в ней.

— Верь мне.

И она верила. На самом деле.

Он опустил голову и втянул в рот ее сосок. Напряжение в ней росло с каждой секундой. Она чувствовала у Стивена его отзвуки. Напряженные мышцы, подрагивающий член у ее бедра, жар, волнами исходящий от его кожи. Он стал ласкать ее грудь сильнее, и Изабель подалась навстречу его руке — ее тело все еще жаждало большего.

Когда ей показалось, что больше она не выдержит, ее тело содрогнулось в сладчайшем спазме. Волны наслаждения накатывали одна за другой.

О Боже, Боже, Боже!

Когда ощущение схлынуло, тело ее сделалось слабым и обмякло. Голова Стивена лежала у нее на груди. Напротив ее живота дико колотилось его сердце. Она с трудом подняла руку и погрузила пальцы в его волосы. Внутри что-то легонько сжалось, когда она ногой ощутила его напряженный член.

И только когда ей стало тяжело держать его голову на груди, он перекатился на бок, увлекая ее за собой.

— Я никогда такого не испытывала, — призналась Изабель.

Он взял ее лицо в ладони и глубоко и медленно поцеловал в губы. Потом он перекинул одну ногу через нее, и она стала ласкать рукой его мускулистое бедро и упругие ягодицы. Все это время они не прекращали целоваться.

Она хотела коснуться его. Изабель опустила руку и провела пальцем вдоль его члена — он сделал глубокий вдох.

— Не могла бы ты… — напряженно попросил он.

Он обвил член ее рукой и показал, чего именно хочет от нее.

Даже она понимала, к чему это приведет.

— Ты же сказал, что хочешь войти в меня, — напомнила она.

Он отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза.

— Ты никому не отдавалась, кроме мужа. — Стивен помедлил. — Почему ты выбрала меня, Изабель? Именно меня?

Неужели его так волнует причина?

— Я уже далеко зашла в своем грехе. Я хочу познать все до конца, — ответила она. Это часть правды — пусть и небольшая часть.

Что это? Разочарование в его глазах? Боль? А что он хотел услышать? Что она точно знала, что больше ни с кем не испытает подобных ощущений?

— Ты единственный, кому я отдаюсь. — Гордость не позволяла ей открыть ему больше. — Единственный, кого я хочу.

Не чувствуя особой уверенности, она поцеловала его в щеку и положила его руку туда, где он касался ее до этого. А не отдернет ли он руку, почувствовав, какой влажной она стала? Но вместо этого он застонал от почти болезненного удовольствия.