Рыцарь ордена НКВД

Перед атакой Красной армии на Львов боевики АК рассредоточились в подвалах по всему городу. Оделись в польскую военную форму. И стали ждать развития событий. Наиболее горячие головы открыли бестолковый огонь по советским солдатам.

Когда Львов был освобожден, боевики АК полезли из пыльных щелей, выставили на каждом перекрестке и площадях вооруженные посты, демонстрируя, кто в доме хозяин. При этом обнаглели настолько, что останавливали военные машины, строго вопрошая:

— Куда едете?

В центре города они открыли свою комендатуру. И гордо объявляли, что трогать их нельзя, потому что это дело международное.

Положение складывалось глупое. Советская армия взяла город. А там хозяйничают непонятные личности. Что с ними делать — никто не знает. Военные могли бы их передавить в три секунды, но, не имея политического решения, вынуждены встречаться с лидерами АК, вести переговоры ни о чем и слушать похвальбу, как здесь польская власть цвести будет.

По сложившейся традиции сразу же после взятия города Ясный присмотрел резиденцию НКВД — небольшое здание рядом с гостиницей около Большого Львовского театра и памятника Мицкевичу. Там же обустроился и Хрущев. И на втором этаже руководитель республики и его главный силовик за чашкой чая устроили совет — что делать дальше с этой АК. Большого вреда от нее пока не было, но это как комар ночью — визгливый, неугомонный и спать спокойно не дает.

— Надо снимать эти посты, — заявил Ясный.

— Я на себя такую ответственность не беру, — возразил Хрущев. — Надо ждать указаний.

Действительно, кто знает, какие переговоры идут наверху. Это только Сталин вправе решать. Очень просто тут сесть в лужу, ведь у СССР с союзниками отношения неоднозначные, а АК находилась под покровительством Британии.

Через час в кабинете появился связист из специального подразделения НКВД и поставил на стол аппарат правительственной связи, объявив:

— Все готово. Можете звонить.

Хрущев снял трубку, помешкал, а потом потребовал соединить его со Сталиным. При этом его рука дрожала. Он панически боялся вождя.

Телефон все время был занят — Верховный разговаривал с фронтами. Ясный с Хрущевым сидели друг напротив друга, и напряжение росло. Звонок к Хозяину — это всегда испытание и нервов, и интеллекта. Нужно быть очень убедительным.

Наконец соединение прошло.

— Приветствую, Никита Сергеевич, — ровным голосом произнес Сталин. — Быстрее освобождайте Львов и превращайте его в наш советский город. Особое внимание на обеспечение его продовольствием. Львов — третья столица Украины. Займитесь приведением его в порядок. Бросайте генеральские погоны. И приступайте по-настоящему к ликвидации последствий войны.

Это фактически был приказ Хрущеву оставить должность члена Военного Совета фронта.

Никита Сергеевич в двух словах описал сложившуюся ситуацию.

— А в отношении аковцев, — спокойно продолжил главком, — арестовать комендатуру и изолировать, а заодно и тех, кто будет оказывать сопротивление.

У Ясного будто крылья выросли. Как же он ждал этих слов.

— Я пошел, — воскликнул он, вскакивая с места.

Почти бегом спустился по лестнице, жестом приказав следовать за собой своим помощникам. Верный «ГАЗ‑61» и машина сопровождения рванули в сторону комендатуры.

Вход там стерег нахальный офицер АК.

— Кто такие? — обмерил он презрительным взглядом толпу из шести генералов и офицеров. — Зачем идете?

— Да пошел ты! — Ясный резким движением руки отшвырнул поляка прочь и прошел вперед.

В комендатуре царила суета. Ну прямо госучреждение — люди в польской форме, четырехугольных фуражках-конфедератках куда-то бегут, что-то решают.

Комендант восседал в своем шикарно обставленном просторном кабинете, куда стащили отовсюду мебель получше.

— Что вам надо? — спросил он по-украински без намека на акцент.

— Ну что, самозванцы, — мстительно прищурился Ясный. — Вы арестованы. Ибо являетесь противниками советской власти, подлежащими изоляции.

Важность коменданта испарилась. Он заверещал как подраненный свин, подготовленный к мясозаготовке:

— Мы телеграфируем о вашем произволе правительству в Лондоне!

— А нам плевать. И на Лондон. И на твое правительство.

Действительно, после указания Сталина можно было плевать хоть на весь мир. Была задача, и ее надлежало исполнить.

Тут подъехали еще полсотни бойцов охраны. Всех, находившихся в здании, разоружили и задержали. А потом сняли быстренько все посты АК в городе, сопротивлявшихся образцово-показательно поколотили.

Задержанных изолировали под надежным присмотром, а на следующий день на самолете отправили для производства дознания в Полтаву, где располагался пункт Главного разведуправления Наркомата обороны и Прокуратуры СССР.

Больше масштабных столкновений с АК не было. Правда, лондонские правители долго еще писали письма Сталину и клялись в верности ему, призывая в знак дружбы вернуть им Львов. Сталин отвечал выдержанно и дипломатично: «Мы вас любим и уважаем, но Львов — это советский город, а Польше и так немало нарежут земли по итогам войны».