Рыцарь отражений

— Вы можете заставить меня участвовать в игре, — сказал я, — но не можете заставить сделать выбор. Моя воля принадлежит мне. Я буду всю ночь караулить доспехи, как от меня требуется. Утром я пойду дальше без них, потому что мой выбор — их не носить.

— БЕЗ НИХ ТЫ МОЖЕШЬ ПОГИБНУТЬ, — заявил Фракир, как будто переводил.

Я пожал плечами.

— Выбор делать мне, и он таков: я ни одному из вас не отдам предпочтения.

Меня овеяло порывом ветра, одновременно и жарким, и холодным — похоже, их вздох смешался.

— ТЫ СДЕЛАЕШЬ ВЫБОР, — передал Фракир, — БУДЕШЬ ТЫ ЭТО ОСОЗНАВАТЬ ИЛИ НЕТ. ВСЕ ДЕЛАЮТ ВЫБОР. ПРОСТО ТЕБЯ ПРОСЯТ СДЕЛАТЬ ЭТО ОФИЦИАЛЬНО.

— А что в моем случае такого особенного? — спросил я.

Снова тот же ветер.

— ТЫ — ДВАЖДЫ НАСЛЕДНИК, НАДЕЛЕННЫЙ ВЕЛИКОЙ СИЛОЙ.

— Мне никогда не хотелось враждовать ни с одним из вас, — заявил я.

— НЕ ОЧЕНЬ-ТО ЭТО ХОРОШО, — ответили мне.

— Тогда уничтожьте меня сейчас же.

— ИГРА ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ.

— Тогда давайте продолжим, — сказал я.

— НАМ НЕ НРАВИТСЯ ТВОЯ ПОЗИЦИЯ.

— Напротив, — ответил я.

От последовавшего за этим громового хлопка я потерял сознание. А полагал я, что могу позволить себе быть честным до конца, вот по какой причине: у меня было сильное подозрение, что обойти участников этой игры, наверное, трудно.

Я очнулся простертым на куче ножных лат, кирас, латных рукавиц, шлемов и прочих замечательных штук того же рода. Все они были угловатыми и с отростками, впивавшимися в меня. Осознал я это постепенно, потому что многие важные части тела у меня онемели.

— ЭЙ, МЕРЛИН.

— Фракир, — откликнулся я. — Надолго я отключался?

— НЕ ЗНАЮ. Я САМ ТОЛЬКО ЧТО ПРИШЕЛ В СЕБЯ.

— Вот уж не знал, что можно вырубить кусок веревки.

— Я ТОЖЕ. ПРЕЖДЕ ТАКОЕ СО МНОЙ НЕ СЛУЧАЛОСЬ.

— Тогда позволь мне задать вопрос более правильно: не знаешь, сколько времени мы были без сознания?

— ПО-МОЕМУ, ДОВОЛЬНО ДОЛГО. ДАЙ МНЕ ВЫГЛЯНУТЬ ЗА ДВЕРЬ, И Я СМОГУ ДАТЬ ТЕБЕ ЛУЧШЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОБ ЭТОМ.

Я медленно поднялся на ноги, не мог устоять и рухнул. Я пополз к выходу, отметив при этом, что из груды, кажется, ничего не исчезло. Пол и вправду треснул. Возле дальней стены в самом деле лежал мертвый карлик.

Выглянув наружу, я увидел яркое небо, все в черных точках.

— Ну? — спросил я немного погодя.

— ЕСЛИ Я РАССЧИТАЛ ПРАВИЛЬНО, СКОРО УТРО.

— Перед рассветом всегда светлеет, а?

— ВРОДЕ ТОГО.

Кровообращение в ногах восстанавливалось, они горели. Я заставил себя подняться и стал, привалясь к стене.

— Есть какие-нибудь новые указания?

— ПОКА НЕТ. У МЕНЯ ТАКОЕ ЧУВСТВО, ЧТО ОНИ ДОЛЖНЫ ПОЯВИТЬСЯ С РАССВЕТОМ.

Шатаясь, я добрел до ближайшей скамьи и упал на нее.

— Если что-нибудь сейчас зайдет сюда, я смогу отбиваться только странным набором заклинаний. От спанья на доспехах кое-где судороги не проходят. Так же скверно, как спать в полном вооружении.

— НАПУСТИ НА ВРАГА МЕНЯ, И, САМОЕ МЕНЬШЕЕ, Я СУМЕЮ ВЫИГРАТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ВРЕМЯ.

— Спасибо.

— МНОГО ЛИ ТЫ ПОМНИШЬ?

— Начиная с того момента, как был ребенком. А что?

— В МОЕЙ ПАМЯТИ ХРАНЯТСЯ МОИ ОЩУЩЕНИЯ С ТЕХ ПОР, КАК ЛОГРУС ВПЕРВЫЕ НАГРАДИЛ МЕНЯ НОВЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ. НО ВСЕ ДО МОМЕНТА НАШЕГО ПОЯВЛЕНИЯ ЗДЕСЬ КАЖЕТСЯ СНОМ. Я, ПОХОЖЕ, ПРОСТО ПРИВЫК РЕАГИРОВАТЬ НА ПРОЯВЛЕНИЯ ЖИЗНИ.

— Многие люди тоже таковы.

— ПРАВДА? РАНЬШЕ Я НЕ МОГ ДУМАТЬ И ОБЩАТЬСЯ ТАКИМ СПОСОБОМ.

— Верно.

— КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЭТО НАДОЛГО?

— То есть?

— МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО ТОЛЬКО ВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ? НЕ МОЖЕТ ЛИ ОКАЗАТЬСЯ, ЧТО Я ПОЛУЧИЛ НОВЫЕ СВОЙСТВА ТОЛЬКО, ЧТОБЫ СПРАВЛЯТЬСЯ С ОПРЕДЕЛЕННЫМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ ЗДЕСЬ?

— Не знаю, фракир, — ответил я, растирая левую лодыжку. — Полагаю, это вполне возможно. Ты привыкаешь к новому состоянию?

— ДА. ДОГАДЫВАЮСЬ, ЧТО ЭТО ГЛУПО С МОЕЙ СТОРОНЫ. КАК МЕНЯ МОЖЕТ ВОЛНОВАТЬ ТО, О ЧЕМ Я НЕ БУДУ ТОСКОВАТЬ, КОГДА УТРАЧУ ЕГО?

— Вопрос хороший, но ответа я не знаю. Может быть, в конце концов ты все равно достигнешь такого состояния.

— НЕ ДУМАЮ. НО ТОЧНО НЕ ЗНАЮ.

— Ты боишься вернуться в прежнее состояние?

— ДА.

— Вот что я тебе скажу. Когда мы найдем выход отсюда, не лезь вперед меня.

— НЕ МОГУ.

— Почему? При случае ты будешь порукой, но я могу и сам о себе позаботиться. Раз у тебя теперь появились чувства, у тебя должна быть и собственная жизнь.

— НО Я ЖЕ УРОДЕЦ.

— А разве все мы не таковы? Просто хочется, чтобы ты знал — я понимаю тебя и отношусь к этому нормально.

Он еще раз сжал мне руку и замолчал.

Хотел бы я не бояться выпить воду.

Я просидел там, наверное, почти час, подробно перебирая все, что произошло со мной за последнее время, отыскивая разгадки и размышляя, какова же тут система.

— КАЖЕТСЯ, Я СЛЫШУ ТВОИ МЫСЛИ, — вдруг сказал Фракир, — И МОГУ В ОДНОМ ВОПРОСЕ КОЕ-ЧТО ПРЕДЛОЖИТЬ ТВОЕМУ ВНИМАНИЮ.

— Да? Что это такое?

— ТОТ, КТО ПЕРЕНЕС ТЕБЯ СЮДА…

— Существо, выглядевшее, как мой отец?

— ДА.

— Что же он?

— ОН БЫЛ НЕ ТАКИМ, КАК ДВА ТВОИХ ДРУГИХ ПОСЕТИТЕЛЯ. ОН БЫЛ СМЕРТНЫМ. А ОНИ — НЕТ.

— Ты хочешь сказать, это и в самом деле мог быть Корвин?

— Я НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛ ЕГО, ПОЭТОМУ НЕ МОГУ СКАЗАТЬ. НО ОН НЕ БЫЛ ОДНОЙ ИЗ ЭТИХ КОНСТРУКЦИЙ.

— А ты знаешь, что они такое?

— НЕТ. ЗНАЮ ТОЛЬКО ОДНУ СТРАННУЮ ВЕЩЬ — И СОВСЕМ НЕ ПОНИМАЮ ЕЕ.