Рыцарь Отражения

Ясра проводила нас в длинную узкую комнату, где, открыв несколько ставней, мы увидели за окнами цепь пятнистых, закругленных вершин. Было прохладно и немного пыльно, ближайшую к нам стену сверху донизу покрывали ряды полок. На них стояли книги, письменные принадлежности, кристаллы, лежали увеличительные стекла, небольшие горшочки с краской, несколько простых магических инструментов, микроскоп и телескоп. В центре комнаты на возвышении стоял стол, а по обе стороны – скамьи.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы все подготовить? – спросила Ясра.

– Пара минут, – сказал Мандор.

– В таком случае, – сказала она, – я бы хотела сперва немного придти в себя. Вы, вероятно, тоже.

– Хорошая мысль, – подтвердил я.

– Действительно, – согласился Мандор.

Она увела нас – не слишком далеко, в комнаты, должно быть, предназначенные для гостей, и оставила там, с мылом, полотенцами и водой. Мы уговорились снова собраться в узкой комнате через полчаса.

– Как ты думаешь, она замышляет какую-нибудь пакость? – спросил я, стягивая рубашку.

– Нет, – ответил Мандор. – Мне нравится льстить себе, думая, что эту трапезу она не захочет пропустить. По-моему, она не упустит и шанс показаться нам во всей красе, поскольку до сих пор ей не вполне удавалось. А сплетни, секреты… – Он покачал головой. – Может быть, ты совершенно не мог доверять ей раньше и, возможно, никогда не будешь снова ей доверять. Но, насколько я могу судить, эта трапеза станет передышкой.

– Ловлю тебя на слове, – сказал я, облившись водой и намылившись.

Мандор криво улыбнулся, потом наколдовал штопор и, прежде, чем заняться собой, откупорил бутылки, чтобы «дать им чуток подышать». Его суждениям я доверял, но, случись мне сразиться с демоном или увертываться от падающей стены, я отдам предпочтение Знаку Логруса.

Никакие демоны не объявились, никакие стены не обрушились. Вслед за Мандором я вошел в столовую и наблюдал, как он несколькими словами и жестами преображает ее.

Стол на возвышении и скамьи сменились круглым столом и удобными с виду стульями – стульями, расположенными так, что с любого места открывался красивый вид на горы. Ясра еще не появлялась, а я принес две бутылки вина – те, дыхание которых Мандор счел самым привлекательным. Не успел я их поставить, как Мандор наколдовал вышитую скатерть с салфетками, тонкий китайский фарфор, который выглядел так, будто его расписал Миро; серебряные столовые приборы прекрасной работы. Он ненадолго остановил свой взгляд на накрытом столе, удалил серебро, заменив его набором с другим рисунком. Вышагивая по комнате и разглядывая сервировку под разными углами, Мандор напевал. Только я двинулся вперед, чтобы поставить бутылки на стол, как он доставил низкую и широкую хрустальную вазу, в которой плавали цветы, и поместил ее в центр стола. Когда появились хрустальные кубки, я отступил на шаг.

Бутылки громыхнули и он, похоже, в первый раз заметил меня.

– О, поставь-ка их вон туда. Поставь их там, Мерлин, – сказал он, и слева от меня на столе появился черный поднос.

– Лучше проверим, как сохранилось вино до прихода этой леди, – сказал он тогда, отливая часть рубиновой жидкости в два кубка.

Мы попробовали, и он кивнул. Вино было лучше, чем у Бейля. Куда лучше.

– Все, как надо, – сказал я.

Он обошел вокруг стола, подошел к окну и выглянул. Я пошел следом. Мне представилось, что где-то в этих горах сидит в своей пещере Давид.

– Я чувствую себя чуть ли не виноватым, – сказал я, – что делаю такую передышку. Столько всего, чем мне следовало бы…

– Может, даже больше, чем ты подозреваешь, – ответил он.

– Смотри на это не как на передышку, а как на экономию сил. А от этой леди ты сможешь кое-что узнать.

– Верно, – согласился я. – Хотелось бы знать, что именно.

Мандор поиграл вином в бокале и, пожав плечами, отпил еще один глоток.

– Она много знает. Вдруг она нечаянно выболтает что-нибудь? А может, от такого внимания к своей особе на нее найдет откровенность и она станет общительнее? Принимай вещи такими, как они есть.

Я отпил глоток и из вредности мог бы сказать, что у меня зачесались большие пальцы – к неприятностям. На самом же деле о том, что по наружному коридору к нам приближается Ясра, меня предупредил Логрус. Мандору я не стал говорить об этом, поскольку был уверен, что это же почувствовал и он. Я просто повернулся к дверям, и он присоединился ко мне.

На ней было низко спущенное с одного (левого) плеча белое платье, схваченное там алмазной булавкой, на голове – алмазная же тиара, которая в ее светлых волосах словно бы испускала инфракрасные лучи. Ясра улыбалась, от нее хорошо пахло. Я почувствовал, что невольно выпрямляюсь, и взглянул на свои ногти – убедиться, что они чистые.

Мандор, как всегда, отвесил более изысканный поклон, чем я. Я же почувствовал, что обязан сказать нечто приятное. Поэтому, подчеркнув свои слова взглядом, я заметил:

– Ты весьма… элегантна.

– Обедать с двумя принцами приходится нечасто, – ответила она.

– Я – Герцог Западных Границ, – отозвался я, – а не принц.

– Я имела в виду дом Савалла, – ответила она.