Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй

Всего погибло 70 неверных, и еще 70 было захвачено мусульманами в плен, при этом потери мусульман составили 14 человек. Среди убитых оказались 17 человек из бану махзум, причем большинство из них были двоюродными братьями или племянниками Халида. Погиб Абу Джахл. Брат Халида, Валид, попал в плен.

Когда гонец объявлял имена погибших и тех, от чьих рук они пали, курайшиты обратили внимание на то, как часто назывались имена 'Али и Хамзы. 'Али лично сразил 18 человек и помог сразить еще четырех. Хамза лично сразил четверых и еще четверых совместно с 'Али. Таким образом, имя 'Али чаще всего упоминалось на этом печальном собрании.

*  *  *

Два дня спустя Абу Суфйан созвал на совет всех курайшитских вождей. Среди них не было ни одного, кто не потерял бы родных в битве при Бадре. У одних погибли отцы, у других — сыновья, у третьих — братья. Громче всех на совете звучали голоса Сафвана ибн Умаййи и 'Икримы, сына Абу Джахла.

Труднее всего было сдерживаться 'Икриме. Его отцу была оказана честь вести курайшитское войско в сражении при Бадре, и он погиб в бою. Сын пытался утешиться тем, что при Бадре его отец убил одного мусульманина и что сам он убил еще одного. Более того, он набросился на того мусульманина, который смертельно ранил его отца и отсек ему руку; но этого было недостаточно, чтобы утолить его жажду мести. Он настаивал на том, что честь курайшитов обязывает их к отмщению.

«А я потерял своего сына Ханзалу, — сказал Абу Суфйан. — Я не меньше твоего жажду мести. Я буду первым, кто снарядит и выставит [20 Вакиди: Магази, с. 156-157.] могучее войско против Мухаммада».

На совете все поклялись отомстить, на сей раз никто не пожелал оставаться в долгу Мекка готовила невиданное доселе войско и приглашала другие местные племена присоединяться к нему, чтобы уничтожить мусульман. Весь доход от товаров, которые вез караван, составлявший 50 000 динаров, было решено потратить на финансирование этого военного похода. Абу Суфйан был единогласно избран командующим курайшитским войском.

Затем Абу Суфйан обнародовал два своих распоряжения, первое из которых было принято практически всеми. Смысл его заключался в том, что никто не станет оплакивать или горевать по тем, кто погиб при Бадре. Суть этого приказа заключалась в том, что слезы могут вымыть ожесточение из сердец, а это ожесточение следовало поддерживать до тех пор, пока они не отомстят мусульманам. Впрочем, те, чье горе было слишком велико, плакали тайком.

Второе распоряжение касалось военнопленных, оказавшихся в руках мусульман. Абу Суфйан запретил любые попытки освободить их, опасаясь, что если такие попытки последуют немедленно, мусульмане поднимут цену выкупов. Однако не все подчинились этому распоряжению. Через два дня один человек под покровом ночи покинул Мекку, чтобы выкупить своего отца, а когда об этом узнали остальные, они взяли дело в свои руки и добились освобождения своих близких. Абу Суфйану ничего не оставалось, как отменить свой приказ.

Размер выкупа колебался. Самый большой составлял 4 000 дирхамов, а тем, кто не мог заплатить такие деньги, могли постепенно сбросить цену до 1000 дирхамов. Несколько пленников, которые были слишком бедны, чтобы заплатить за свое освобождение, но были грамотными, заработали себе свободу, обучив определенное количество мусульманских детишек чтению и письму. Некоторых бедняков Пророк отпустил без выкупа при условии, что впредь они никогда не станут сражаться против мусульман.

Среди тех, кто отправился на переговоры относительно освобождения пленных, были 'Икрима, Халид (он не участвовал в битве при Бадре, так как в это время его не было в Хиджазе), брат Халида, Хишам. Халид и Хишам договорились об освобождении их брата Валйда. Когда Хишам услышал, что выкуп составит 4000 дирхамов, он начал было торговаться, чтобы уменьшить сумму, но Халид остановил его. За освобождение Валйда была заплачена требуемая сумма, после чего трое братьев покинули Медину и встали лагерем на ночлег в местечке Зу-л-Халйфа, расположенном в нескольких милях от города. Оттуда Валйд тайно бежал обратно в Медину, явился к Пророку и стал мусульманином. С тех пор он проявил себя как человек, глубоко преданный Исламу, и стал очень дорог Пророку. Несмотря на новую веру, его отношения с Халидом остались такими же теплыми и дружескими, как прежде.

*  *  *