Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй

Первая фаза боя скорее напоминала рыцарский турнир, на котором храбрецы демонстрировали свое мужество и ловкость, если не считать обильно проливаемой крови. Римляне также отнеслись к поединкам с азартом, поскольку в их рядах было немало смельчаков, среди которых были и два генерала, Кулус и Азазйр, считавшиеся самыми отважными и лучшими воинами. Обе армии играли роль зрителей и криками подбадривали «участников турнира» из своих рядов.

Халид открыл этот кровопролитный турнир, пригласив выступить вперед некоторых своих лучших бойцов, в том числе Дирара,

Шурахбйла и 'Абд ар-Рахмана ибн Абу Бакра. Все эти рыцари выехали из первого ряда мусульманского войска, проскакали по пространству, разделявшему армии, и каждый из них бросил вызов на поединок. Против каждого мусульманского воина вышло по римскому офицеру, и бойцы разделились на пары для поединков. Практически все римляне были убиты. Убив своего противника, мусульманский богатырь проносился верхом вдоль рядов римского войска, отпуская в его адрес язвительные замечания и вызывая на бой нового соперника, а также, по возможности, поражая одного-двух человек из первого ряда, прежде чем вернуться к мусульманской армии. Как и в предыдущих сражениях, обнаженный по пояс Дирар нанес наибольший урон и убил наибольшее число римлян, поражая зрителей своим пренебрежением к опасности.

Так продолжалось около часа, а потом Халид решил, что настало время «ударить как следует». Он отозвал назад мусульманских офицеров и выехал вперед сам. Доехав до середины поля, Халид вскричал:

Я — столп Ислама!

Я — сподвижник Пророка!

Я — благородный воин, Халид ибн ал-Валйд!

Поскольку Халид был полководцем мусульманской армии, его вызов должен был принять один из высших римских генералов. К этому времени жажда вступить в бой у Кулуса несколько поумерилась, потому что на него угнетающе подействовала печальная судьба тех римлян, которые в то утро вышли на поединки с мусульманами. Складывается впечатление, что ему не хотелось принимать вызов Халида, однако, подстрекаемый насмешками своего конкурента, Азазйра, Кулус выехал на поле перед римской армией. Подъехав поближе к Халиду, он сделал знак, что хочет поговорить с ним, однако Халид не обратил ни малейшего внимания на этот знак и налетел на него со своим копьем. Кулус парировал удар, проявив при этом исключительное умение. Халид вновь атаковал его, но снова его удар пропал втуне.

Халид решил, что больше не будет использовать копье. Он приблизился к противнику, отбросил копье и вцепился в него голыми руками. Схватив Кулуса за ворот, он стащил его с лошади, и римлянин рухнул на землю, не делая попыток подняться. И тогда Халид сделал знак, чтобы к нему подошли двое мусульман. Когда те приблизились, он приказал им унести Кулуса в качестве пленника, что они и сделали.

Если римляне пришли в отчаяние при виде исхода сражения, то Азазйр в душе был доволен и надеялся, что мусульмане убьют Кулуса.

И вот он выступил вперед, полагая, что является лучшим бойцом, чем Кулус, и не сомневаясь в том, что быстро разделается с Халидом. Однако сначала ему хотелось позабавиться, выставив мусульманского военачальника на посмешище. Азазйр остановился в нескольких шагах от Халида и сказал по-арабски:

— О брат-араб, подойди ко мне поближе, чтобы я мог задать тебе несколько вопросов.

— О враг Аллаха, — ответил Халид. — Подойди поближе сам, или я подойду и отрублю тебе голову. Азазйр удивился, но направил своего коня вперед и остановился на дуэльном расстоянии. Мягким, убеждающим тоном он продолжал:

— О брат-араб, что заставляет тебя вступать в единоборство? Разве ты не боишься, что я убью тебя и твои товарищи останутся без командира?

— О враг Аллаха, ты уже видел, что сделали мои товарищи. Если бы я разрешил, они, с помощью Аллаха, уничтожили бы всю твою армию. Со мной люди, которые относятся к смерти как к благодати, а к этой жизни — как к миражу. Так кто же ты таков?

— Разве ты меня не знаешь? — воскликнул Азазйр. — Я — лучший из сирийских воинов! Я— истребитель персов! Я— сокрушитель турецких армий!

— Как тебя зовут? — спросил Халид.

— Меня зовут именем ангела смерти. Я — 'Азра'йл!

Халид рассмеялся в ответ.

— Боюсь, что тебя уже разыскивает тот, в честь кого тебя зовут... чтобы забрать тебя в пекло!

Азазйр пропустил это замечание мимо ушей и невозмутимо продолжал:

— Что ты сделал со своим пленником, Кулусом?

— Он закован в железо.

— Что мешает тебе убить его? Он — самый коварный их римлян. Ничто мне не мешает кроме желания убить вас обоих одновременно.

— Послушай, — сказал римлянин, — я дам тебе 1000 слитков золота, 10 парчовых одежд и пять коней, если ты убьешь его и отдашь мне его голову.

— Такова его цена. А что ты дашь, чтобы я помиловал тебя?

— Чего же ты хочешь?

— Джизью!

Слова Халида взбесили Азазйра, и он сказал:

— Мы увеличим нашу славу за счет твоего бесславия. Защищайся, ибо сейчас я тебя убью!