Рыцарь Резервации

— Увы, ваше благородие, — пожал я плечами, сохраняя каменное выражение лица, — вы ошиблись, ибо эта сумма давно позади. Вам бы неплохо поднатореть в разнице курсов, прежде чем приходить на торги.

И, устало вздохнув, я посмотрел на распорядителя.

— Моя цена — двадцать восемь октаэдров Огня, шесть октаэдров Воздуха, триста тридцать гексаэдров Движения, — сказал я первое, что пришло мне на ум.

А затем добавил:

— И одна призма Времени.

— Призма Времени⁈ Ложь!!! — ткнул в меня пальцем смертельно охреневший Горбатов и заорал: — У тебя ничего этого нет, безродная скотина! Провокатор!

Народ охнул, и тут же послышался грохот — вновь пара дам шлепнулась не в надуманный, а в самый настоящий обморок.

Тишина следом опустилась такая звонкая, что я снова услышал комарика. Он вился вокруг рыжей башки Горбатова и бил его лапками.

— Негодяй, оскорбил Илью Тимофеевича! — пищал он голосом Метты, и я разглядел ее маленькую фигурку с крылышками. — Получай! Дуэль! Дуэль!

Нет, с дуэлью мы как-нибудь повременим.

— Роман Арнольдович, — пронзил тишину голос Свиридовой. — Извинитесь перед этим… пылким молодым человеком. Вы не в кабаке.

— Что⁈ — вздрогнул он и рыкнул уже на нее: — Он сорвал торги!

— Кажется, в уставе торгов нет пункта, запрещающего называть цены исходя из общепринятых артефактных эквивалентов, — ухмыльнулась Свиридова. — Нет же, Ростислав Карлович?

— Эмм… нет, — выдохнул распорядитель, цвет лица которого мог поспорить с мордой Горбатова.

— Вот и славненько, — кивнула Свиридова. — Зато в уставе четко прописано, что оскорбление одного из участников торгов недопустимо и карается выдворением с места проведения мероприятия. Вам помочь, Роман Арнольдович? Или вы все же извинитесь перед молодым…

— Ни за что и не перед кем я не буду извиняться! — прошипел Горбатов. — Ни перед этим сосунком, ни перед тобой, шиировская шлюха!

Народ снова охнул, и еще троица дам плюхнулась в обморок. Затем скрипнул стул, и на ноги поднялся Геллер.

— Прошу прощения, — сказал он, хрустнув шеей, а затем его глаза сверкнули. — Кажется, назвали Юлию шлюхой?

Маг сделал тяжелый шаг. Публика задержала дыхание.

— А ты кто такой черт тебя?.. — обернулся к нему Горбатов, но тут его сынок вцепился ему в рукав и подал голос:

— Папа не делай глупос… — и тут же получил от отца размашистую оплеуху.

Бах! — и хлесткая пощечина едва не откинула парнишку на спину. Из его носа, заклеенного пластырем, брызнула кровь.

— Бесполезный кусок дерьма!

— Та-а-а-ак! — тут же подскочила со своего места Ларина и встала между старшим Горбатовым и Геллером. — Только драки нам тут не хватает! Роман Арнольдович, вам неплохо бы подышать свежим воздухом. Прошу! Прошу! Тимофей Борисович, мы справимся, благодарю!

Тут же со всех сторон появились смертельно бледные слуги.

— Господа, помогите Роману Арнольдовичу найти выход! — сказала Ларина, отвернувшись в попытке скрыть победную улыбку.

— Что⁈ — озирался Горбатов, вокруг которого смыкалось кольцо. — Как вы смеете, хамы⁈

— Прошу… ваше благородие… — лепетал тот самый швейцар, который пытался выгнать Аки. — На выход-с, подышать-с, воздухом-с… Иначе хозяйка-с грозиться вызвать полицию-с…

И тут Горбатов зазвездил уже ему. Удар в зубы был такой силы, что швейцар отлетел метра на два. Судя по тому, как на мгновение сверкнули глаза Романа Арнольдовича, бил барон используя магию.

И да, мы недосчитались еще пары впечатлительных дам. В толпе вскрикнули, началось шатание и ропот:

— Скандал, скандал… Безобразие!

— Вы… вы… — шипел и скрипел зубами Горбатов, оглядываясь по сторонам как загнанный зверь. — Вы… Хамы!

— Папа… — боротал Горбатов-младший, пытаясь заткнуть ноздрю, из которой тек целый ручей. — Пойдем уже!

Но Роман Арнольдович вновь вскинул руку, и тут…

— Ага, рыжий! Рыжий кожаный мешок! — заголосили откуда-то сверху, и все присутствующие вскинули подбородки. — Уложил того мудака во фраке? Хвалю! А теперь убей их всех, рыжий! Смерть людам!

— О, нет, он все еще здесь, — простонала Юлия Константиновна, когда в небе показался изрядно износившийся воздушный шар со злым автоматом вместо корзины.

— Чего уставились⁈ — заверещала злобная машина, размахивая кулаками. — Ох, дайте мне только добраться до ваших шей! Мигом передушу всех до одного!

Слуги, совсем забыв про Горбатова и учиненный им скандал, забегали туда-сюда. Требовалось срочно убрать озверевшего автомата подальше, однако он завис на такой высоте, куда даже самые высокие деревья не дотягивались. А еще, как назло, утих ветер.

Метта при этом смеялась так громко, что, казалось, моя невидимая спутница сейчас лопнет.

Безобразная сцена продолжалась еще где-то пару минут, и, наконец, Горбатов, смачно плюнув на пол, соизволил таки покинуть сад. На меня и на Ленского он посмотрел с таким выражением, с которым, наверное, во времена Гигантомахии чуды смотрели на юдов, а те отвечали им взаимностью.

— Убью… убью… убью… — беззвучно шептали губы барона, а злой автомат вторил:

— Убить, убить, убить всех людей!

Однако Горбатов торопливым шагом просто убирался прочь. За ним, хлюпая разбитым носом, засеменил его сынок.