Рыцарь Резервации

Когда я взял подарок, девушка тут же подскочила на месте. На ее устах заиграла торжествующая улыбка. Я все еще не понимал, и за нее ответила Александра:

— У Аки в клане, если юноша спас девушку, она пойдет с ним хоть в огонь, — улыбнулась она. — И, похоже, вы, сударь Марлинский, только что приобрели верного союзника!

Аки покраснела и закивала.

— Повезло тебе, Илья Тимофеевич, — ухмыльнулся Ленский. — Мне бы такой союзник точно не помешал.

— Ладно, мы все же пойдем, пока она не предложила вам руку и сердце, сударь, — сказала Камилла, поднимаясь из кресла. — Она только недавно здесь и многого не знает. Мне дали задание и глаз с нее не спускать, пока не доберемся до Шардинска, но как уследишь за этой любопытной козочкой? Она весь поезд облазила — любит узнавать всякое новое, видите ли! Вот и попалась в лапы тем озверевшим типам, глупенькая!

— Так а в чем весь сыр-бор? — спросил я. — Яр упомянул про смерть отца и брата. Да и Тома ее явно ненавидит, и не просто так.

— Обычное дело среди нелюдей, — пожала плечами Александра. — Все же соотечественники Аки — тоже то еще зверье. Ой…

— Так, ты чего несешь⁈ — нахмурилась Камилла, и ее глаза вспыхнули. — Давно это было, поняла!

— Да не так уж и давно… Всего-то… Ой, зачем дерешься⁈

Однако Аки, словно ничего и не слышала — продолжала кивать и повторяла:

— Аригато! Я ваша навек, Марлин-сан!

И Мила с Александрой, подхватив ее под руки, решительно утащили подругу прочь из купе.

— Аригато! — раздалось из коридора. — Я ваша навек!

Ленский, наконец, не выдержал и, запрокинув голову назад, от души расхохотался.

* * *

Нет, все же Ленский оказался славным малым. Пусть он и себе на уме и немного заносчивый, но у кого нет недостатков? Я бы остался еще подольше, однако дело клонилось к вечеру, а тут еще и его гвардеец очнулся и потребовал всем покинуть помещение ссыльного.

Башка у него была перевязана платком, а сам он ни сном ни духом о том, кто ударил его по башке и расцепил локомотив с остальным составом.

Ленский зазвенел на него наручниками:

— Толку от тебя никакого, Степан! Как жизнь мне усложнять, так ты самый первый, а как террориста поймать, то… Эх, ни украсть, ни посторожить… Папиросы есть? Нет? А, и черт с тобой!

И мы с Ленским обменялись рукопожатиями. Он долго не хотел отпускать мою руку и спросил:

— Ваше благородие, надеюсь, хотя бы в Шардинске мы будем чаще видеться? А то так я точно сойду с ума…

— Без проблем, — кивнул я. — Мы в Шардинске надолго…

— Мы⁈

— В смысле я.

Я улыбнулся, а Метта хмыкнула.

— Я, наверное, никогда не смогу понять таких людей как вы, Илья, — задумчиво произнес Ленский. — Уехать из Петербурга не под дулом пистолета, а по собственной воле… Да еще и будучи студентом-рыцарем СПАИРа? Ах, ладно! В любом случае, я ваш должник. А Ленский всегда возвращает долги.

— Хех, ловим его на слове, — щелкнула Метта пальцами.

И мы распрощались.

* * *

— Болит? — спросил Женя, ощупывая мою руку, на которой затянулся хлыст птицы. На ней белел свежий бинт. Мы закрылись в нашем купе и вовсю готовились ко сну.

Я задумался. Как ни странно, да, боль ощущалась.

— К тебе окончательно вернулась чувствительность, — кивнула Метта. — Теперь я знаю, в чем была проблема изначально, и больше таких выкрутасов не будет. Следующее повышение ранга пройдет без сучка без задоринки.

— Думаю, иногда полезно отключить болевой порог, — задумался я. — Если мы ничего не поломаем, конечно же.

И, не обращая внимание на протесты Жени, я принялся разматывать руку. От раны остался только бледный шрам.

— Так быстро⁈ — удивился Устинов. — Как ты умудряешься?

— Видать, ты куда лучший лекарь, чем тебе кажется, Женя, — хлопнул я его по плечу и украдкой поглядел на Метту.

Она хмыкнула:

— Ускоренный метаболизм к вашим услугам, ваше благородие! Дайте мне побольше сил и хороший рычаг, и я переверну тут все вверх дном!

— Дам, — пообещал я мысленно, — благо ехать осталось недолго.

И я посмотрел в окно. Пейзаж изменился — деревья сошли на нет, и на их месте появились равнины, заросшие кустарником. Их листья были слегка припорошены снегом. На горизонте в лучах заката возвышались горы.

Кажется, мы приближались к побережью.

* * *

— Черт, Метта, какого?.. Зачем мне лупить по этой гнилой коряге⁈ Я же маг, а не воин-танк!

— Отступать поздно! Вы почти ее сломали. Да и ваш Источник качается, когда мозг работает на пределе. Как сейчас! Еще! Еще!

Я выдохнул. Ночные тренировки Метты иногда вещь весьма странная. Но в этот раз…

Коряга? Серьезно⁈ Бить по коряге ногой, чтобы ее сломать? Что она завтра придумает?.. Носить ведра воды на гору, чтобы прокачать терпение?

— Не исключено, — хихикнула она. — А пока бейте как следует!

Ладно, надо просто долбануть посильнее. Нога у меня все равно не настоящая, и даже если я ее сломаю…

— Будет больно так же, как если бы вы сломаете настоящую, — подняла палец Метта. — В этом-то и секрет, Илья. Вы тренируете не только физическое тело, пока его «терзают» жучки в купе, но и еще разгоняете ментальное. Давайте, бейте уже!

Я ударил и скривился. Было больно.

— Еще!

И еще раз. Ах, сука…

— Еще! Сильнее!