Рыцарь с железным клювом

- Дружок, а не ты ли и есть тот, кого Паук называл "агентом"? А, конечно, ты и есть! Выходит, ты, Володя, сам по ушки в этом самом выпачкан, ведь в Эрмитаже именно ты и должен был снять "Иеронима", только тебя опередили, вот ведь незадача! Какое же ты право имеешь стыдить меня? Если я просто дружу с ворами, то ты, мой милый, сам являешься вором. Интересно, твоя мама знает об этом?

В вопросе Белоруса было столько издевки, но и столько правды одновременно, что Володя страшно смутился. Да, он на самом деле не имел права упрекать этого человека за знакомство с преступниками, потому что сам был преступником! Нужно было срочно менять тактику.

- Где мама?! - уже без дерзости в голосе спросил Володя. - Какое право вы имели украсть её у нас?!

Белорус вздохнул, как видно на самом деле почувствовав себя виноватым перед Володей:

- Что делать, мальчик. Как говорил поэт, пути любви неисповедимы. Я романтик и всегда мечтал об умной, образованной жене. И твоя мама тоже полюбила меня. - И Петрусь Иваныч кокетливо добавил: - Меня трудно не полюбить...

Внезапно ярость загудела в Володином сердце набатом, потому что вспомнился отец, ставший таким несчастным из-за этого самовлюбленного человека. Нужно было скорей переходить к самой сути того, о чем хотел сказать Белорусу Володя.

- Вы, знаю, хотели приобрести "Святого Иеронима" Сандро Боттичелли? дрожащим от негодования голосом спросил Володя.

- Ну, да, хотел. А что? - шутливо сказал Белорус. - Разве богатому человеку вредно иметь красивые вещи? Я вот продал свой Плоцкий замок, вместе, впрочем, со своей бывшей женой, которую ты, смешно вспомнить, победил в том ночном бою. Теперь же я перебрался в Петербург, купил себе эту вот квартиру, - не правда ли, хороша! - ещё одну я приобрел для твоей мамы. Должна же она иметь свое гнездышко? В будущем мы хотим отправиться за границу, возможно, навсегда. В Америку не хотим, поедем куда-нибудь в Италию или в Испанию, на юг Франции, в конце концов. Нужны деньги, сам понимаешь, а "Иероним" нам поможет вести вполне независимую жизнь. Мама, конечно, постарается добиться того, чтобы ты был с нами. Я не возражаю, уже совсем по-барски закончил Петрусь Иваныч.

Признаться честно, Володя был ошеломлен такой блестящей перспективой. Он чувствовал, что этот человек говорит сейчас правду, и мальчик знал к тому же, что мама не посмеет уехать насовсем, оставив его. Но этот гадкий человек должен будет заменить ему отца! Володя снова вспомнил понурое лицо папы, осунувшееся, исстрадавшееся, и чувство упоения от сладкого заграничного житья тут же испарилось, уступив место ненависти.

- И вы думаете, что картина станет вашей? - спросил Володя.

- Конечно! - с улыбкой отвечал Петрусь Иваныч. - Во-первых, мне на самом деле удалось пустить Паука с его компанией побоку. Во-вторых, Злой... но я не хочу так называть этого человека, его имя Гриша, - пустил побоку своего напарника Кита, и скоро "Святой Иероним" будет у меня! Я один буду им распоряжаться!

И Петрусь Иваныч, видно наслаждаясь собственным хитроумием, картинно откинул назад густую прядь своих прекрасных волнистых волос. Но Володя, которого так и распирало от желания уязвить этого человека, со смешком сказал:

- А ничего-то вы не получите!

- Почему не получу? Получу, ещё как получу! - с азартом возразил Петрусь Иваныч. - Уверен, что Паук не найдет его сегодня ночью, потому что я...

- Вы потому не получите "Иеронима", - нагло перебил его Володя, - что подлинник картины на самом деле снял я, а ваши "агенты" пришли потом долго больно спали! Кит и Злой сняли не картину Боттичелли, а копию художника Браша. Берите её, если хотите! Только я думаю, что выручка от её продажи маленькая будет, но на юг Ленинградской области вы уехать сумеете какой там юг Франции!

Петрусь Иваныч попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась кривая гримаса. Белорус нервно провел ладонью по щеке, словно собираясь с мыслями, и сказал, как бы обращаясь к самому себе:

- Тогда почему же Паук требовал у меня картину?

- Да очень просто! - Володя ещё более дерзко, ещё повыше закинул правую ногу на колено левой. - Вы не хотели делиться с Пауком, и я тоже не хочу. Зачем делиться, если можно все забрать, так ведь? Вы ведь по таким правилам и живете! - И прибавил с ненавистью: - Вы, Пауки!

- Ну и кому же ты теперь понесешь Боттичелли? - с холодным пренебрежением спросил Петрусь Иваныч. - Кто купит у тебя украденную картину?

- У меня её купит один человек, - спокойно, размеренно сказал Володя. - Обязательно купит...

- Кто же это? - забеспокоился Белорус.

Володя пристально посмотрел в глаза Петруся Иваныча, с нетерпением ждавшего ответа, и твердо сказал:

- Вы купите.

Белорус широко заулыбался. Ему, похоже, понравились слова сына любимой женщины.

- Ну и много ли ты попросишь с меня? В принципе, я вполне готов выплатить тебе гонорар, причитающийся и Злому и Киту одновременно. Ведь они все равно, если ты не врешь, не принесут мне подлинного Боттичелли, так ведь?

- Не принесут.