Рыцарь Семи Королевств (сборник)

Виновным. Я виновен в том, что повредил ему зуб, и за это должен умереть.

– Дайте мне еще минуту, ваша милость.

– Хорошо.

Дунк медленно поехал вдоль изгороди. Павильон был битком набит рыцарями.

– Господа, – обратился к ним Дунк, – не помнит ли кто-нибудь из вас сира Арлана из Пеннитри? Я был его оруженосцем. Мы служили многим из вас. Мы ели за вашим столом и жили в ваших замках. – Дунк увидел Манфреда Дондарриона – тот сидел на самом верху. – Сир Арлан получил рану на службе у лорда, вашего отца. – Рыцарь, не глядя на него, беседовал с сидящей рядом дамой. Дунк проехал дальше. – Лорд Ланнистер, сир Арлан спешил вас однажды на турнире. – Седой Лев разглядывал свои руки в перчатках, не поднимая глаз. – Он был хорошим человеком и научил меня быть рыцарем. Эта наука касалась не только меча и копья, но и чести. Рыцарь должен защищать невинных, говорил он. Это самое я и сделал. Мне нужен еще один рыцарь, чтобы сразиться за меня. Один-единственный. Лорд Карон? Сванн?

Карон шепнул что-то на ухо Сванну, и тот рассмеялся. Дунк остановился перед сиром Ото Бракеном и понизил голос:

– Сир Ото, все знают, какой вы славный воин. Прошу вас, сразитесь за нас, во имя всех старых и новых богов. Ведь правда на моей стороне.

– Возможно. – Бестия Бракен снизошел хотя бы до ответа. – Но это твоя забота, не моя. Я тебя не знаю, мальчик.

Дунк в тоске повернул Грома и стал гарцевать перед этими равнодушными людьми. Отчаяние побудило его крикнуть:

– НЕУЖЕЛИ СРЕДИ ВАС НЕТ НИ ОДНОГО ИСТИННОГО РЫЦАРЯ?

Молчание было ему ответом. Принц Эйерион в отдалении засмеялся и заявил:

– Дракона посрамить нельзя.

Тогда послышался чей-то голос:

– Я буду сражаться за сира Дункана.

Из тумана возник черный конь с черным всадником. Дунк увидел дракона на щите и красный эмалевый гребень шлема с тремя ревущими головами. Молодой Принц. Милосердные боги, неужели это он?

Лорд Эшфорд допустил ту же ошибку.

– Принц Валарр?

– Нет. – Черный рыцарь поднял забрало. – Я не собирался участвовать в Эшфордском турнире, ваша милость, поэтому не взял с собой доспехов. Мой сын любезно ссудил мне свои. – В улыбке принца Бейелора сквозила печаль.

Обвинители пришли в замешательство, и принц Мейекар послал своего коня вперед.

– Брат, в своем ли ты уме? – Он наставил одетый в кольчугу палец на Дунка. – Этот человек напал на моего сына.

– Этот человек защищал слабых, как подобает истинному рыцарю. Пусть боги решают, прав он или виноват. – Бейелор повернул черного Валаррова коня и поехал рысью в южный конец поля.

Дунк на Громе поравнялся с ним, и прочие защитники собрались вокруг: Робин Раслинг и Лионель и оба Хамфри. Все хорошие воины, но достаточно ли они хороши?

– А где Раймун?

– Сир Раймун, будьте любезны. – Фоссовей подъехал в шлеме с перьями, с угрюмой улыбкой на лице. – Прошу прощения, сир. Мне пришлось внести небольшие изменения в свой герб, чтобы меня не принимали за моего бесчестного кузена. – Он показал всем свой блестящий золотой щит – яблоко Фоссовеев осталось на нем, но из красного стало зеленым. – Боюсь, что я еще не дозрел… но лучше быть зеленым, чем червивым, верно?

Сир Лионель рассмеялся, Дунк тоже не сдержал усмешки, и даже принц Бейелор как будто одобрил эту мысль.

Септон лорда Эшфорда стал перед павильоном и воздел ввысь свой кристалл, призывая к молитве.

– Послушайте меня все, – тихо сказал Бейелор. – В первую атаку обвинители пойдут с боевыми копьями – ясеневыми, восемь футов длиной. Древка у них укреплены, а наконечники такие острые, что на скаку способны пробить любые доспехи.

– Мы будем вооружены также, – заметил Хамфри Бисбери.

Септон между тем молил Семерых воззреть на этот бой, разрешить спор и даровать победу правым.

– Нет, – возразил Бейелор. – Мы возьмем турнирные копья.

– Но ведь они сразу ломаются – их такими и делают, – сказал Раймун.

– Помимо этого, в них двенадцать футов длины. Если мы ударим первыми, противники нас уже не коснутся. Цельтесь в шлем или в грудь. На турнире считается почетным сломать копье о щит противника, но здесь это может привести к гибели. Если мы сумеем спешить их, а сами останемся в седлах, преимущество будет за нами. В случае, если сир Дункан будет убит, будет считаться, что боги осудили его, и сражение остановится. Если оба его обвинителя будут убиты или возьмут свои обвинения назад, произойдет то же самое. При всяком ином обороте событий все семеро бойцов с той или другой стороны должны погибнуть или сдаться, чтобы бой прекратился.

– Принц Дейерон не станет драться, – сказал Дунк.

– Боец из него в любом случае неважный, – засмеялся сир Лионель. – Зато на их стороне трое Белых Мечей.

– Мой брат совершил ошибку, приказав королевским рыцарям сражаться за своего сына, – спокойно заметил Бейелор. – Присяга запрещает им причинять вред принцу крови – а я, к счастью, отношусь к таковым. Не допускайте ко мне остальных, а с королевскими рыцарями я управлюсь.

– Но рыцарский ли это поступок, мой принц? – спросил Лионель Баратеон.

Септон как раз завершил молитву.

– Пусть боги судят, рыцарский он или нет.

* * *