Рыцарь справедливости. Синдром двуглавых

Стас оглядел жилье и еле удержался от удивленного возгласа: стены землянки были обшиты гладкими досками, на раскладной диван водружен мягкий матрас, в углу стоял биотуалет, а в другом – возле ладного деревянного столика на крепких табуретах громоздилась электрическая печь, за которой белел миниатюрный холодильник. В комнате было тепло от мощного обогревателя, диван манил мягкими подушками прилечь на них. Жилище меньше всего было похоже на берлогу в лесу, скорее на уютный дачный домик, который по чьей-то странной прихоти был расположен ниже уровня земли. Губин не удивился появлению оперативников, но продолжал сидеть обмякший и вялый, устало привалившись к стене. Полковник Гуров зачитал ему права, объясняя, по какой причине его задерживают сотрудники полиции, но мужчина не реагировал на его слова и вопросы. Лишь при попытке его поднять, он зашипел от пронзившей ногу боли и свернулся, сжался в клубок, как больное животное. Лев взял со стола нож и распорол ткань брючины. При первом же взгляде на черно-красную ногу, стало ясно, что самостоятельно Губин передвигаться и уж тем более подняться на обрыв не сможет. Сам задержанный так и не проронил ни слова, даже не шелохнулся, когда Гуров взялся за нож.

Так он и молчал все время, что сооружали для него с помощью МЧС специальный подъемник, везли в отделение, задавали вопросы и пытались вывести на разговор. На все действия и вопросы Губин не реагировал, устало, прикрыв по-черепашьи воспаленными веками глаза, он сидел как изваяние.

Оперативники были порядком измучены напряженной слежкой, которая началась в восемь утра, а закончилась уже поздним вечером, затем долгими поисками тайного убежища и наконец безуспешными попытками разговорить Губина. Была уже середина ночи, когда злой Крячко предложил сделать перерыв:

– Лев, все, я уже готов ему врезать как следует. Давай попробуем как-то его растрясти, не общается пока ни по-хорошему, ни по-плохому. У меня в машине еще остались блинчики.

– Я схожу, надо голову проветрить, – предложил Гуров, он тоже чувствовал себя словно в дурмане от бесконечного повторения одних и тех вопросов. Когда спускаясь по темной лестнице отдела, он заметил свет, исходивший из кабинета на другом этаже, то уже знал, кто так же, как и они со Стасом, проводит ночи на работе. За приоткрытой дверью в своем кабинете сидела Лена все еще в гриме бездомного подростка. Она перебирала бумаги, никак не решаясь пойти домой, потому что каждый раз останавливалась у двери, думая о хитроумном преступнике, тут же вспомнила его болезненное перекошенное от страданий маленькое лицо с прилипшими ко лбу влажными из-за озноба волосами и возвращалась за стол. Она испытывала жалость к этому маленькому человеку. Появление Льва ее вырвало наконец из ступора, девушка бросилась к нему с ворохом вопросов:

– Ну что, он во всем признался? Куда его теперь, в больницу отправят? Вы видели его ногу, что он еле ходит?

Лев Иванович не отвечал на ее вопросы, лишь предложил:

– Пошли к нам, сейчас кофе попьем и обдумаем, что дальше делать. Твердый орешек попался.

– Ладно, только переоденусь, – Лена уже поняла, что опытный опер так просто все сразу не выложит, он привык действовать планомерно и аккуратно, всегда соблюдая закон.

Лев Иванович внезапно застыл на пороге, а потом остановил девушку, предложив:

– Оставайся пока в гриме, только куртку сними. Кажется, я знаю, как мы поступим.

В кабинете оперативников закипел чайник, кипяток был разлит по большим кружкам, в него засыпан кофе, на столе в салфетке лежали блинчики, которые утром приготовила жена Стаса, привыкшая к его ненормированному рабочему дню. Крячко с удовольствием глотнул бодрящий напиток, подвинул блинчики девушке:

– Давай, Ленок, налетай. Ты весь день голодная пробегала, я видел, как вас из-за бомжовской внешности отовсюду шугали. Все-таки какими жестокими бывают люди, ну что жалко было тому пацану тебе мороженое продать, чего это он за камень схватился.

Лена вздрогнула от воспоминаний о проведенном в образе бездомного жителя города дне. Она осторожно отпила кофе и снова спросила:

– Губин признался в совершенных им преступлениях? Рассказал, как действовал?

– Не-а, молчит как партизан, головы не поворачивает в нашу сторону.

– И что будет, если он не даст признательные показания?

– Так тебе ли не знать, Ленок, ты же следователь, ты по материалам дела состав преступления определяешь, готовишь дело для передачи в суд, – Крячко с удовольствием ухватил нежный блинчик и отправил его в рот.

Лена задумалась.