Рыцарь Таверны

— Где вы хотите положить меня? — спросил он.

— В северном крыле, — ответил Грегори, икая.

— Нет, сэр, я протестую! — закричал Криспин, с трудом поднимаясь на ноги и покачиваясь из стороны в сторону. — Я буду спать в Королевской комнате!

— Королевской комнате? — эхом откликнулся Грегори, и на его лице отразилась безуспешная попытка вникнуть в смысл сказанного. — Что вы знаете о Королевской комнате?

— Что она выходит на восток к морю и что это самая моя любимая комната.

— Откуда вы это можете знать, если, насколько мне известно, вы здесь никогда прежде не бывали?

— Не бывал? — переспросил Криепин с угрожающим видом. Затем, спохватившись, он одернул себя. — В былые времена, когда этот замок принадлежал Марлёям, мне частенько приходилось бывать в этих стенах, — пробормотал он. — Вы об этом не могли знать. Роланд Марлёй был моим другом. Мне всегда готовили постель в Королевской комнате, мастер Ашберн.

— Вы были другом Роланда Марлёя? — задохнулся Грегори. Он был очень бледен, и лицо его стало влажным от пота. Упоминание этого имени протрезвило его. Ему показалось на мгновение, что перед ним стоит дух Роланда Марлёя. Его ноги подкосились, и он рухнул обратно в кресло.

— Да, я был его другом! — с ударением повторил Криспин. — Бедный Роланд! Он женился на вашей сестре, не так ли? И именно в силу этого замок Марлёй перешел в ваше владение?

— Он женился на нашей кузине, — поправил его Грегори. — Это была несчастная семья.

— О! Так это была ваша кузина? Да, действительно несчастная. — Криспин перешел на мелодраматический тон. — Бедный Роланд! В память о прежних временах я хочу спать в Королевской комнате, мастер Ашберн.

— Вы будете спать там, где пожелаете, — ответил Грегори, и они поднялись из-за стола.

— Как долго мы будем иметь честь видеть вас своим гостем, сэр Криспин? — спросил Грегори.

— Не Долго, сэр, — необдуманно ответил Геллиард. — Возможно я отправлюсь завтра же утром.

— Я надеюсь, что вы передумаете, — с явным облегчением произнес Грегори.

— Друг Роланда Марлёя всегда желанный гость в доме, который когда-то принадлежал Роланду Марлёю.

— Дом, который принадлежал Роланду Марлёю, — пробормотал Криспин. — Хой-хо! Жизнь непредсказуема, как игра в кости. Сегодня мы говорим: «Дом, который принадлежал Роланду Марлёю», а скоро люди будут говорить: «Дом, в котором жили Ашберны — да и умерли в котором…» Позвольте пожелать вам спокойной ночи, мастер Ашберн!

Он поднялся на ноги и неуверенно взошел по лестнице, где его уже ждал слуга Со свечой в руке, чтобы проводить в покои, которые он выбрал.

Грегори проводил его тусклым испуганным взглядом. Слова, которые пробормотал Геллиард, звучали в его ушах как пророчество.

Глава 13. Странный Кеннет

С наступлением утра Криспин, однако, не проявил никаких признаков желания расставаться с замком Mapлеев. При этом он вовсе не стал касаться вопроса отъезда.

Грегори также не настаивал на этом. В силу того, что он сделал для Кеннета, Ашберн был в долгу у Геллиарда, к тому же наутро он слабо припоминал содержание вчерашнего разговора. Единственное, что отложилось у него в голове, это то, что Криспин был другом Роланда Марлёя.

Кеннет также был не прочь, чтобы Криспин задержался у них подольше, и не требовал от него продолжения пути и осуществления мести, чему юноша поклялся помогать. Он тешил себя надеждой, что со временем Геллиард забудет о своем желании и не станет предпринимать никаких шагов. В целом, однако, это не очень беспокоило его. Он был больше озабочен поведением Синтии. Все его пламенные речи она слушала вполуха, иногда прерывала его, как бы желая сказать, что он человек громких слов, но мизерных деяний. Что бы он ни делал, она все находила не заслуживающим внимания, и не упускала случая сказать ему это. Она обзывала его вороной, набожным лицемером и другими обидными прозвищами. Он слушал ее в изумлении.

— Неужели пристало тебе, Синтия, выросшей в хорошей набожной семье, смеяться над символами моей веры? — кричал он в исступлении.

— Вера! — рассмеялась она. — Это только символ и больше ничего: псалмы, проповеди и вождение за нос.

— Синтия! — воскликнул он в ужасе.

— Идите своей дорогой, сэр, — ответила она полушутя-полусерьезно. — Разве настоящая вера нуждается в символах? Это касается только вас двоих: тебя и Господа Бога, и он будет смотреть на твое сердце, а не на твое одеяние. Зачем же тогда, ничего не выигрывая в его глазах, ты теряешь свое лицо в глазах других людей?

Щеки Кеннета вспыхнули румянцем. Он отвел взгляд от террасы, по которой они прогуливались, и взглянул вниз на тенистую аллею, ведущую к замку. В этот самый момент по аллее лениво прогуливался сэр Криспин… Он был одет в красный камзол с серебряной оторочкой и серую шляпу с большим красным пером, которые он почерпнул из обширных гардеробов Грегори Ашберна. Вид Криспина дал Кеннету повод для возмущения.

— Вы бы предпочли мне вот такого мужчину? — воскликнул он с жаром.

— По крайней мере, это мужчина, — последовал язвительный ответ девушки.