Рыцарь Таверны

По собравшейся толпе пробежал ропот. Затем офицер повернулся, чтобы посоветоваться с пожилым сержантом, стоящим рядом с ним. Сержант считал, что беглец мог убежать дальше. Более того, судя по словам сэра Криспина, его проникновение в дом полностью исключалось. Принимая во внимание и тот факт, что, препираясь с сэром Криспином, они потеряют массу времени и заработают кучу неприятностей (неизвестно, в каких отношениях находится этот старый забияка с лордом Милдтоном), прапорщик решил уступить и продолжить поиски в другом месте.

В дурном расположении духа он покинул дом сэра Криспина, на прощанье пригрозив, что будет жаловаться самому королю, на что Геллиард громко хлопнул дверью.

Когда он вернулся к столу, на его лице играла тонкая улыбка.

— Мастер Стюарт, — Проговорил он вполголоса, заново раздавая карты, — комедия еще не закончена. В окне маячит чье-то лицо, и я не удивлюсь, если за нами будут шпионить еще с часок. Этот приятный молодой человек прирожденный шпик.

Юноша бросил на него взор, полный молчаливого неодобрения. Пока Криспин разговаривал в дверях, он даже не сделал попытки покинуть свое место.

— Вы им солгали, — произнес он наконец.

— Шшш! Не так громко, мой мальчик. И давай уточним разницу между истиной и долгом. Но ложь! Боюсь, сэр, я на это не способен. Ну, если ты желаешь, завтра я отчитаюсь перед тобой за то, что поранил твою нежную душу лжесвидетельством в твоем присутствии. А сегодня нам предстоит спасти человеческую жизнь, а это задача не из легких. Продолжим нашу игру, мастер Стюарт, за нами наблюдают.

Его холодный взгляд заставил Кеннета подчиниться. И юноша, не из желания участвовать в спасении Хогана, но из страха перед этим взглядом, продолжил комедию. Но его душа бурно протестовала. Он был воспитан в благочестивой, религиозной манере, и Хоган был для него грубым убийцей, грешным слугой меча, человеком, который по его мнению служил позором для любой армии — и особенно для той, которая вторглась в Англию под покровительством Лиги и Конвента. Хоган был виновен в акте насилия — он убил человека. Криспин стал его соучастником. Что касается самого Кеннета, то он чувствовал себя не лучше, поскольку способствовал сокрытию преступника, а не его выдаче, что являлось его долгом перед законом. Но сейчас, сидя с упрямым лицом под внимательным взором сэра Криспина, он утешал себя мыслью, что завтра он изложит свое дело перед лордом Мидлтоном и тем самым не только снимет с себя часть вины, но и избавится от компании сэра Криспина, который получит по заслугам.

А пока он продолжал сидеть, оставляя без внимания отдельные реплики своего компаньона. За окном сновали люди с фонарями, и время от времени чье-то лицо прижималось к стеклу, следя за игроками.

Так пролетел час, в течение которого капитан Хоган сидел наверху, одолеваемый страхами и мучительными раздумьями.

Спасение Хогана

Ближе к полуночи сэр Криспин наконец бросил карты и поднялся из-за стола. С момента появления Хогана прошло полтора часа. Шум на улице постепенно затих, и Пенрит снова, казалось, обрел покой. И все же Криспин был осторожен — этому его научила жизнь.

— Мастер Стюарт, — обратился он к юноше. — Уже поздно, и я не смею вас больше задерживать. Спокойной ночи!

Юноша поднялся из-за стола. Какое-то мгновение он колебался.

— Завтра, сэр Криспин… — начал он угрожающим тоном.

Но сэр Криспин резко оборвал его:

— Оставим то, что случилось, до рассвета, мой друг. Позвольте пожелать вам доброй ночи. Возьмите с собой одну из этих вонючих свечек и ступайте спать.

Еще мгновение юноша раздумывал, затем в угрюмом молчании взял одну из бутылок, в которою был воткнута свеча, и вышел из комнаты через дверь, ведущую к лестнице.

Криспин продолжал стоять у стола, и когда дверь за юношей закрылась, черты его лица смягчились. В его груди зародилась минутная жалость к этому юноше, с которым он так грубо обошелся. Мастер Стюарт мог быть молокососом, но, по крайней мере он был честен, и несмотря ни на что, Криспин продолжал испытывать к нему самые добрые чувства. Подойдя к окну, он распахнул его и высунулся наружу как будто затем, чтобы подышать свежим воздухом. При этом он мурлыкал под нос песенку «Раб-а-даб-даб» на тот случай, если вблизи окажутся случайные зрители.

С полчаса он торчал, высунувшись из окна и вглядываясь в каждую тень на улице. Убедившись наконец что за домом больше не следят, Криспин покинул свой наблюдательный пост и закрыл ставни.

Поднявшись наверх, он обнаружил ирландца растянувшимся на кровати.

— Клянусь душой! — Воскликнул ирландец. — В жизни я не испытывал такого страха, как час назад.

— Ты был на волосок от смерти, — последовал сухой ответ.

— Теперь расскажи, что произошло.