Рыцарь темного солнца

Несмотря на все, что произошло с нею вчера и сегодня, Мадленка была спокойна, ибо знала, что надо делать. Кроме того, в прежние времена страдания и лишения не удивляли никого. Смерть и всевозможные бедствия подстерегали человека всюду, и люди смирились с этим. Чума опустошала города, войны длились почти без передышки, и никто, как бы высоко он ни стоял, не мог ручаться за свой завтрашний день. Люди тех времен обладали стойкостью духа, мало нам понятной; они не боялись погибнуть, ибо твердо верили в бессмертие души и уповали на милосердие божества, от которого ничто не укроется – ни дурное, ни хорошее. Жизнь была коротка, и поэтому выходили замуж и женились с тринадцати-четырнадцати лет, пировали допоздна и сражались до старости. Младшие обязаны были повиноваться старшим, низшие – высшим. Живи Мадленка в наше время, она бы, может статься, повредилась в уме от того, что ей довелось пережить; но в те давние года безумие было непозволительной роскошью. Бремя испытаний, выпавшее на его долю, человек должен был переносить с мудростью и кротостью, ибо такова воля Всевышнего. Далеко вперед люди не стремились заглядывать, не стремилась и Мадленка, она только обещала себе, что сделает все, чтобы убийцы брата были наказаны, а в те времена обеты были не пустым звуком.

Пока ей ужасно хотелось есть – и, пройдя немного по дороге в том направлении, где, по ее расчетам, должна была находиться усадьба Соболевских, она вновь нырнула в лес, надеясь отыскать там что-нибудь съедобное. Съедобного было сколько угодно, только оно упорно не желало быть съеденным. Звери при приближении Мадленки прятались или удирали, птицы ехидно посматривали на нее с веток деревьев, а ягоды и орехи еще не созрели. Мадленка удовольствовалась тем, что попила воды из какой-то лужи (всякое представление о гигиене тогда начисто отсутствовало) и, не найдя ничего лучшего, разорила гнездо не то зяблика, не то жаворонка. Мадленка выпила одно яйцо, но тут вернулись птицы и стали метаться над деревом с такими жалобными криками, что Мадленке стало совестно, и она слезла с дерева, вернув второе яйцо на место. Это, конечно, было глупо, но она просто не могла поступить иначе.

Немного подкрепившись, девушка вернулась на дорогу и пошла по ней, вертя головой по сторонам, чтобы не быть застигнутой врасплох. Чем дальше она шла, тем сильнее кололо ее какое-то тревожное чувство. Мадленка хорошо знала, что такое покалывание означает: либо она сделала что-то не то, забыла о чем-то важном, либо допустила непростительную оплошность. А примерно через два часа обнаружила: скорее всего, она движется в направлении, противоположном тому, куда ей, собственно, надо идти.

Тут Мадленка сделала то, чего порядочной девушке делать вовсе не следовало. А именно – замысловато выругалась, помянув не менее десятка святых. И только собралась повернуть обратно, как заметила внизу холма какие-то знамена и всадников в кирасах. Мадленка нырнула в кусты и затаилась там.

Это были воины польского отряда, ехавшего в резиденцию князя Доминика Диковского. Пока Мадленка раздумывала, показаться им на глаза или нет, отряд уехал.

Тогда она, чихая от поднявшейся столбом пыли, вылезла из кустов, поглядела на дорогу и решила, что, пожалуй, сэкономит время, двинув напрямик через лес. Кроме того – и это было самым существенным доводом в пользу принятого решения, – в лесу, если хорошенько поискать, все же найдется что поесть.

И Мадленку понесло через чащу, где оказалось так темно от сомкнувшихся над головой крон деревьев, что почти ничего не было видно. Потом она пересекла вброд узкий ручеек, не забыв утолить жажду, и пошла через тихие и светлые поляны, где росли березы и еще какие-то деревья, названий которых девушка не знала.

Ветви кустов цеплялись за ее одежду, мох проваливался под ногами, Мадленка фыркала и сопела, как разъяренная мышь, но все же неуклонно продвигалась вперед. Ей попались еще два гнезда с яйцами, которые она истребила, то есть опустошила гнезда, выпив яйца. Лес упорно не желал кончаться, проклятая дорога как сквозь землю провалилась, и еще через некоторое время Мадленка потеряла всякое представление о том, где находится.

Она жалела о том мгновении, когда ей пришло в голову вернуться в лес, и была близка к тому, чтобы пожалеть, что вообще родилась на свет. В одном месте ей попались два лежащих на земле человеческих скелета, от которых не осталось ничего, кроме желтоватых костей и обрывков одежды. Мадленка, как положено, перекрестилась, но обошла их с содроганием. Смерть от голода или усталости ей вовсе не улыбалась, она должна была жить, чтобы отомстить за брата и своих спутников. Впереди замаячили кусты, увешанные ягодами, и Мадленка подошла поближе, не веря своим глазам. Малина, а не волчья ягода или какая-нибудь еще несъедобная дрянь! Настоящая малина, почти спелая. Душа Мадленки возликовала. Она побежала к кустам – и неожиданно замерла на одной ноге, боясь дохнуть.