Рыцарь умер дважды

Он наверняка увидит нас, если вглядится в заросли, но пока взор прикован ниже, ко мху. Индеец присаживается, склоняется и упирает в зеленую поверхность ладони. Опускаются веки. Шевелятся губы. Отстраненным становится лицо, лишенное боевой раскраски, ― лишь несколько алых полос тянутся от уголков глаз к вискам. Я могу рассмотреть Мэчитехьо, улавливаю идущий от него запах дыма и жженой листвы. И… я убеждаюсь: у него вид человека, страдающего то ли мигренью, то ли бессонницей. Отчего? Отчего, если он преумножает свою жизнь кровью и если сама природа при его появлении прячется так же трусливо, как мы?

– Ты нашел что-то? ― окликает экилан.

Мэчитехьо открывает глаза, но не двигается. Его лицо сейчас, когда он сидит, ― примерно на уровне наших лиц. Все, он нас увидел. Вот-вот махнет рукой, отдавая спутникам приказ, или обнажит каменный нож сам, что еще страшнее. Что он сделает? Снимет скальпы? Надо бежать. Нет, надо было раньше: заросли, где мы укрылись, подобны сети, впиваются в одежду и волосы. Пока мы выберемся, пока найдем хоть какую-то тропу, нас убьют. Кьори всхлипывает. Моя очередь зажимать ей рот. Делая это, я стараюсь не шевелить ничем, кроме руки, не дышать. Вождь Злое Сердце смотрит мне в душу с той стороны спасительной зеленой стены. Смотрит и…

– Нет. ― Он выпрямляется, отворачивается и отступает к своему спутнику. ― Нет, Бесшумный Лис, здесь нет вещи, которую я ищу. Я ее не чувствую.

Саркофаг. Он ищет Саркофаг, Кьори права. Ее слеза падает мне на руку, из груди вырывается хрип, но я не поворачиваюсь, продолжаю напряженно наблюдать и вслушиваться. Мэчитехьо окликает второго экилана:

– Белая Сойка, подойди к нам. Легенды лгут. Нужно возвращаться.

– Да, вождь, ― чистым молодым голосом отзывается тот, кого назвали Белой Сойкой.

Но кое-кто в этом странном обществе настроен иначе.

– Возвращаться? ― Тот, кого назвали Бесшумным Лисом, будто не верит. ― Когда поблизости лазутчики? Девчонка-заклинательница, а может, и кто-то еще? Может… Жанна?

Ноздри Мэчитехьо вздрагивают. Одно упоминание здешнего имени Джейн привело его в явное бешенство. Он качает головой.

– Жанны здесь нет и не может быть. Остальные не столь ценны.

– Вождь! ― Бесшумный Лис вдруг сдергивает маску. Под ней мужчина лет сорока, тоже краснокожий, с выбритыми висками, длинной косой и подкрашенным в рыжий хохолком. ― Подумай, насколько нам повезло. Заклинательница! Она обладает даром, не говоря о том, что у нее можно вызнать об убежищах этих… этих…

– Этих несчастных созданий, которых мы истребляем не хуже, чем белые истребляли наших предков, а наши предки ― друг друга?

Готова поклясться: Мэчитехьо улыбается. Улыбается, поглядывая на соратника исподлобья и постукивая кончиками пальцев по рукояти ножа, покоящегося в ножнах. Бесшумный Лис облизывает губы, возможно, чуя неладное, но тем не менее настаивает на своем:

– Этих дикарей, которые не слушают никаких…

– Теперь они точно ничего не станут слушать, ― перебивает Мэчитехьо. В тоне впервые слышно раздражение. ― Теперь я сам не уверен, что готов говорить. Мы оказались по одну сторону лжи, оставшись по разные стороны войны. Забавно, правда?

– Быстро ты меняешь решения, ― повышает голос и Бесшумный Лис. ― Бои за Форт. Потом ― немыслимые милости и поблажки дикарям. Ныне ― поиски призрака. Что дальше?..

Двое смотрят друг на друга. Взгляд Мэчитехьо горит, Бесшумный Лис настороженно щурится. Наконец вождь, явно сделав какое-то душевное усилие, размыкает губы первым.

– Поиски не бессмысленны. И если они не кончатся удачей, ты не получишь ответа на вопрос. Потому что без этой вещи…

– Ее может и не существовать, пойми! ― Бесшумный Лис выкрикивает это так, что Белая Сойка вздрагивает. ― У здешних жителей много легенд. И я не понимаю…

– Не перебивай меня. Саркофаг есть. Если его не найду я, найдут те, кто рыщет в подземельях Форта. Там много древних реликвий…

Кьори больше не плачет, только цепляется за мое запястье и бормочет: «Нет. Нет…».

– Может, докажешь это? Пора бы, учитывая, сколько полегло в тщетных поисках, скольких убили повстанцы.

Мэчитехьо, вопреки моему ожиданию, даже не хмурится. Ладонь ложится Бесшумному Лису на плечо, а речь становится почти мягкой.

– Непременно. Вот только если не вспомнишь, кто из нас вождь, докажу уже не тебе. Помни: все мои советники рано или поздно умирают. Что выберешь ― «рано» или «поздно»?

Пальцы, поначалу расслабленные, сжимаются. Жилы выступают так, что ясно: мне хватка сломала бы ключицу. Бесшумный Лис тихо вскрикивает, дергается, но не опускает головы. Вождь мирно напоминает:

– У нас мало времени. Вещь нужна чем скорее, тем лучше. По сути, поздно уже сейчас.

Мэчитехьо опять потирает лоб. Разворачивается к человеку по имени Белая Сойка, касается одного из перышек, украшающих его волосы. Перо окутывается светом.

– Теперь ты.

Но едва он тянет руку к такому же перу за ухом Бесшумного Лиса, тот отступает.

– А девчонка? Если спешишь, оставь меня тут! Я осмотрюсь, я…