Рыцарь в алмазных доспехах-2. Под перекрёстным огнём

Есть, выйти из боевого режима. А теперь поцелуй, простой и незамысловатый, древний, как само человечество. И нежность, искренняя нежность - неискренность она почувствует за астрономическую единицу.

Три секунды - полёт нормальный. Пять секунд. Семь. Обалдение. Охренение. Выпад в осадок. Наконец, шестерёнки в её голове начали вращаться и вставать на место. А 'место' для неё это сигнал 'опасность'.

Движение, сопротивление. Вначале вялое, но затем резче. Толчок мне в грудь. Второй толчок. Третий уже не толчок, а попытка вырваться, свалив меня.

- Шимановский, ты совсем охренел? - шепотом закричала она. Шепотом потому, что главной её эмоцией был испуг.

- Да. - Снова вперёд. Снова её губы. Руки пока не трогать - вырвется и убьёт ко всем чертям.

Вновь рывок, но слабый. Второй, сильнее - она снова убрала губы.

- Хуан, заканчивай! Это не ты!

- А кто? - Я выдавил едкую усмешку. - Свет, я тебя отпущу, а ты не убивай меня сразу. Не сразу, ага?!.

Есть, отпустил. А теперь вновь притянуть.

Сопротивление - губы найти не удалось. Прижать её тело к себе. М-да, грудь на самом деле замечательная! Обнять. Правой рукой откинуть волосы.

Толчок в грудь. Она попыталась вскочить и атаковать, но я был готов. Сверхскорость, перехват, вывернуть её руку. Рывок - она попыталась атаковать, достать меня ногой. Я вновь был готов. Уход, отпустить руку, перехватить корпус, как делают борцы.

Мы завалились на пол и началась самая настоящая драма под названием 'вольная борьба'. Или греко-римская, я по борьбе не спец. Конечно, если бы она сопротивлялась всерьёз, она бы меня убила - это она умеет. Но делать этого не хотела, окончательно контроль не теряла, а я и не давил по максимуму - жить-то хочется! А без моего убийства шансов у неё не было никаких. Я - астероид, несущийся на маленький кораблик. Меня можно взорвать, но нельзя остановить. Я сильнее, я тяжелее её. И упрямее. В любом случае, я готов был идти до конца, а она нет, потому итогом наших всех взаимных синяков и пары порезов, нанесённых для острастки, и её порванной блузки стало то, что я подмял её под себя, зафиксировав руки.

- Дурочка! Не сопротивляйся! - прошептал ей в лицо.

- Хуан, не надо!

Опала, из глаз её полились слёзы. Я же окончательно отпустил руки и принялся целовать ей лицо и шею.

В этот момент дверь, наконец, поддалась, и в аудиторию влетели все семь моих добровольных защитниц. Влетели и остановились, остолбенев от увиденной картины - она в разорванной блузке лежит на полу, я рядом с ней, покрывая её поцелуями. Картина Репина 'Не ждали'.

- Вон! - отвлёкся я и указал им на дверь. - Пошли вон!

- Вот ...! - ёмко выразилась Марта, после чего все лишние зрители (а тут все зрители - лишние) быстро ретировались, осторожно прикрыв дверь.

Я поднялся, взяв сеньориту на руки. Тяжёлая, лошадка! Еле поднял! Усадил назад на стол. Аккуратно скинул с её плеч китель.

- Свет, в психологии есть такой приём. Когда кто-то 'виснет' на некой идее, когда его на ней 'клинит', ты понимаешь, о чём я, его приводят в чувство с помощью шоковой терапии. Слышала про такое?

Кивок - слышала.

- Ты нужна мне, Свет, - продолжал я раздевать её, скинув и многострадальную блузку. - Ты на грани срыва. И если грань перешагнёшь, они тебя утилизируют, невзирая на все предыдущие заслуги. Понимаешь?

Снова кивок.

- Я не хочу, чтоб они тебя утилизировали! - грозно зарычал я. Она обречённо вжала голову в плечи. - Ты - моя! Я тебя защищаю, я за тебя отвечаю! Хочешь ты этого или нет!

А теперь, для закрепления, взять её голову в ладони и приблизить глаза к её глазам. А волосы у неё тоже ничего - мягкие, приятные...

- Ты нужна мне, Свет, - прошептал я. - Ты нужна всем нам.

- Хуа-ан, я...

Палец на её губы. Помолчи, детка. Не сейчас.

Продолжаем. Руки мои спустились ниже, тренированные пальцы расстегнули и стащили лиф. В сторону! Полежи пока на полу. Кстати, лиф непрозрачный, а такие заводят не по детски. Почему - не знаю, чистая психология. Теперь ремень брюк. И молнию... Так, не спешить! К чёрту, успею. Притянуть её к себе, нежно обнять. И снова поцелуи.

...Она не сопротивлялась - полностью капитулировала. Только плакала. Много плакала, слёзы лились из неё ручьём.

- Не надо так ненавидеть, девочка! - продолжал нашёптывать я на ушко. - Ненависть - это дорога в ад, дорога в один конец. Отпусти их, кто погиб тогда с тобой. Их не вернёшь, а ты должна жить. Они погибли, чтобы ты жила! Не подводи их, прекрати свою войну!..

А теперь в атаку, не давая ей успокоиться. Шок - он на то и шок. И шокировать сексом ничуть не хуже любого другого способа водействия. Главное, быть нежным - она должна вспомнить, что она - женщина, а не терминатор... И я был нежным.

* * *