Рыцарь в алмазных доспехах-2. Под перекрёстным огнём

Роза погрузилась. Я смотрел на её выгнутое дугой тело, на поплывшие по воде волосы - над поверхностью осталось лишь её лицо. Да, несказанное облегчение - главный мотив её состояния. И ей было плевать на мысли, что одолевали меня; она для себя всё давным-давно решила. Мне бы так!

- Я боюсь, что вашим главным лейтмотивом является благодарность, - вырвалось у меня. Это была правда, хоть и не вся.

- Благодарность? - Роза скривилась. - Хуан, мы благодарны. Но это другое.

Она вынырнула, села передо мной, сияя довольной мордашкой. Лицо кристально чистое - это на самом деле так.

- Эй, кошелка серая, ты там долго ещё? - крикнула она в сторону душевой кабины. - Тут Чико заскучал, хандрит! Быстрее, давай!

- Иди на фиг, овца! Сейчас приду! - ответил ей голосок сестры, тоже донельзя счастливый, эйфорийный.

- Конечно, я перефразирую, - пояснил я. - Они постоянно 'ласкают' друг друга разными эпитетами, это у них норма. Но никогда не опускаются до мата. А ещё постоянно дерутся. То полотенцами, то подушками, то кидаются шлемами от скафандров...

- Весёлые девочки! - рассмеялась Фрейя. - И что, ты их прямо там, в ванной?

Я нахмурился.

- Экая ты... Неромантичная, Мышонок! А ещё девочка! Я тебе о высоком, а ты!.. О животном!

- Ладно-ладно, - примирительно промурлыкала её высочество, лёжа у меня на коленях. - Заканчивай, что там дальше было?

Дальше вернулась Мия, смыв с себя прикосновения того... Мальчика, с которым кувыркалась. Залезла в ванную деловито, собрано. В отличие от сестры, эта паршивка никакого спуску мне давать не собиралась, и все треволнения были для неё моими личными проблемами.

- Роза сказала тебе? - сразу взяла она быка за рога, опускаясь в воду, приноравливаясь к температуре. Я кивнул. - В чём проблема?

- А если бы ты... Если бы не получилось, и ты напала бы на того мальчика? А вы тут, понимаешь, договорились...?

- Хуан, он - это он. А мы - это мы, - отрезала она. - Мы просто ждали, когда получится. Чтобы не было осложнений, а не потому что.

Логика, конечно, та ещё, но я её понял.

- Почему сейчас?

- Потому, что, - повторилась Мия и подалась ко мне с явным намерением как минимум изнасиловать. Но в последний момент, когда я её перехватил, сникла.

Я обнял её, притянул к себе. Под другое плечо мне тут же нырнула Роза:

- Хуан, не бойся, мы останемся такими же, как прежде. Так должно быть. Ты знаешь, и всегда это знал.

- Знал... - вырвалось у меня вместе с обреченным вздохом. Обреченным принять неизбежное.

- Мы - семья, - добавила Мия и первая пошла в атаку, приблизив мордашку к моему лицу, ища губами мои губы.

- Они первые, Фрей. Я спал с Паулой, но это не то. С Паулой было романтично, как с хорошей сеньоритой, которая нравится. Был и с Мией... И пусть буду говорить тебе, что в чисто медицинских целях - не верь мне, это не так, - текли и текли из меня откровения. - Там тоже была романтика, жесткая романтика садо-мазо, взрослого кино. А в этот день...

Из груди вырвался очередной вздох, призванный маскировать отсутствие у меня красноречия.

- Тут другое, Мышонок. Да, у нас была ванная. После - шикарная ночь под зеркальным балдахином - чуть не проспали развод. Но главное не романтика, не секс. Главное то ощущение всеобъемлющего понимания и поддержки, ощущение единения. Будто мы части чего-то бОльшего, единого целого. Ни один секс с таким ощущением не сравнится, это будто в другом измерении.

Как бы объяснить... Я могу спать с Паулой и не представлять, о чем она на самом деле думает. Могу спать с тобой, и точно знать, что ты, к примеру, утром отдашь приказ бросить меня в тюрьму или расстрелять. Здесь же всё не так.

Я готов убить, задушить, готов пойти за них на любое преступление. Они - часть меня. Так же, как я - часть их. Если бы я не захотел, там, в ванной, ничего бы не было. Но близость между нами всё равно бы осталась; она возникла независимо ни от каких наших поступков и мыслей, и останется навсегда. Это не с чем сравнивать, Фрей, у меня нет слов. Не знаю, понимаешь ли ты, но внятнее пояснить не могу.

- Там вы дозрели, - глубокомысленно изрекла её высочество. - Дозрело то, что зрело с момента твоего появления в каюте. Жажда иметь семью, которой никогда не было, мужчину, которого бы слушались, в роли 'отца', и одновременно того, кто защищал бы, 'брата'. А заодно и любовника - девочки-то уже большие. Семья... - потянула она.

- Сестрёнки смотрят на меня не как на собственность, ты поняла неправильно, - покачал я головой. - Они смотрят на меня, как на часть самих себя. Им нет нужды ревновать - ведь тебя выбрал я сам, добровольно. Как можно ревновать руку, пожимающую ладонь другому человеку? Это же твоя рука! И при этом я безраздельно принадлежу им. Совсем на ином уровне, не мешающем тебе или любой другой моей избраннице.

- Мерседес, например...

Я укола даже не почувствовал. Промолчал. Слова сказаны, добавить нечего. А Мерседес и правда никогда не впишется во взвод. Во всяком случае, для меня.

- У остальных это впереди, да? - становилась всё более и более хмурой Фрейя. Я бегло пожал плечами.