Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

- Мы с Кареном основали группу, - продолжил Хан. - Вместе занимались у дона Бернардо, и под конец решились. Я песен не пишу, но у меня другая роль – контакт с залом. Поверь, Ванюша, это важно, чтобы на сцене кто-то зажигал толпу. Эта морда армянская хоть и талантлива, но ему только колыбельные петь! – Снова тычок и снова ответный. - Так что моя задача поднимать зал, строить диалог, и не обращай внимания, что я такой веселый. Так надо!

- Понятно, - кивнул я. Действительно, группа, которая просто поет на концерте и группа, которая при этом общается со зрителем – две совершенно разные группы. И Карен… Ну совершенно не харизматичный! Без обид для Карена.

– Не сказать, что получается блестяще, - скривился Хан, - но как могу, так и работаю. Если у тебя получится лучше – будем натаскивать. Никакой ревности, дело важнее. Ты как?

- Я всегда за! – поднял я руку. – Но сначала ведь надо посмотреть, получится ли. Это же не просто.

- В Гаване обкатаем, - кивнул Карен. – В прошлый раз у тебя получалось, зачатки были.

Да, зачатки были. Правда, я был совсем не в той форме…

С другой стороны, как показывает практика последнего времени, работать языком на зрителя я могу. Особенно если вспомнить толпу и крышу министерства культуры.

«Х-м-м! - одернул я сам себя. – Ванюша, не надо о грустном. О хорошем лучше думай. О том, что надо, и как сделать это правильно.»

Трудно не согласиться с этим камаррадо, неправда ли?

- Наото, - продолжил знакомство последний участник группы. – Как уже говорил, японец. Местный, родился в Альфе. У нас здесь нет такой организованной общины, как на Обратной Стороне, потому примкнул к ребятам, - кивнул он на напарников. Под «нами» очевидно подразумевал японскую мини-диаспору, о которой я, уроженец Альфы, в подтверждение его слов, никогда не слышал. - Специализируюсь на ударных, хотя вообще умею много на чем.

- Он пятью инструментами владеет, - пояснил Хан. – Но на ударных он бог!

- Минакануси! – блеснул я познаниями. И глядя на недоуменные лица, пояснил, - Японский бог!..

Меня не поняли, но прилежно закивали, не желая связываться. Знал ли сам Наото, кто такой Минакануси, осталось под вопросом, но эмоций никаких не проявил. Впрочем, сдержанность в любой ситуации его отличительная черта, и кажется, я уже говорил об этом.

- Местные прозвали «Фудзиямой», - продолжил он. – На «Фудзи» откликаюсь. Поначалу было неохота связываться, а после привык. Так что насчет прозвища не беспокойся, меня им не унизишь. Если какие будут вопросы – говори прямо в лицо. Говоря за спиной обидеть легче, чем говоря в лицо, - выдал он одну из мудростей своего народа, с которой трудно спорить.

- Да какие вопросы! - вздохнул я. – Пока никаких. Потом – посмотрим.

- Ладно, о себе, - перешел я к финальной стадии представления друг другу. - Шимановский Хуан. Местный. Мать – дочь польского ссыльного националиста и русской переселенки, отец – неизвестен. Воспитывала она меня, как латиноса, русский для меня второй язык.

- …Хотя с другой стороны, польским не владею совсем, а это о многом может сказать, – сделал я невольную оговорку. Они понимающе закивали

– Так что я не совсем ваш, - подвел я итог. - И даже больше, если все-таки объявятся мои родственнички по отцу, а это может произойти, окажется, что я СОВСЕМ не ваш.

Карен отрицательно покачал головой.

- Знаешь, Ванюша, что может объединять армянина, дагестанца и японца? Никогда не думал?

Я пожал плечами.

- То, что поют они на русском языке и считаются русскими националистами, - расплылся он в искрометной улыбке. - Добро пожаловать на борт, латинос Хуан Шимановский!

Он протянул руку, не пожать которую было просто невозможно.

* * *

Первый день в школе искусств в творческом плане ничем выдающимся не выделился. Ребята знакомили меня со своим творчеством, рассказывали, показывали, исполняли. Проверяли, на что способен я. Увиденным остались довольны.

- Подтянем, Ванюш! Не ссы! – выдал заключение Хан.

Остановились на том, что они берут творческую паузу, где-то в месяц, а я после каждого занятия в школе буду оставаться с ними, изучать материал и репетировать. Заодно обкатывать на практике пройденное – и вокал, и навыки игры на инструментах. Продолжу изучение и в свободное время, но тут крылась засада – Мишель наверняка впихнет в четыре оставшихся ей в неделю дня всю программу корпуса, положенную для семидневки, даже без учета положенных увалов. Так что время за пределами школы искусств у меня вряд ли останется.

Но зато в тот день произошло событие, не имеющее к творчеству и искусствам отношения, чуть кардинально не изменившее дальнейшие планы относительно течения оставшихся «фаз». Речь, естественно, о ее высочестве. Нет, разумеется, я думал, что она может меня вспомнить, но такой бурной реакции от нее не ждал, потому сам был в шоке.

Итак, прошло уже часа два, как мы с ребятами занимались. Играли, распевались, шутили – мне с ними все больше и больше нравилось. Как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилось… Существо.