Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

- Она тебя хоть поблагодарила? – Вновь это холодное безразличие. В голосе только информативная составляющая. Что-то вроде: «Хуан, в Сан-Пауло сегодня был дождь?» Варианты ответа: «Да». «Нет». Означающие лишь довод до сведения, каковы сегодня были погодные условия в этом крупнейшем полисе Южной Америки.

Я пожал плечами.

- А должна была?

Он про себя хмыкнул.

- Думаю, стоило бы.

- Это вы так думаете. – И продолжил с жаром:

- Дон Бернардо, я пыль, червяк! Хорошо, что она меня выслушала, это уже достижение!

На сцене разыгрывался спектакль под названием: «Мы ничего не видим, не слышим и нам не интересно». Парни повысили тональность обсуждения, и по лицам было видно, изнывают от любопытства. Дон Бернардо не баловал их вниманием; то есть он зашел ко мне, и это выводило меня в их глазах на новый уровень. Вот только на какой – этот вопрос читался в каждом их слове и жесте.

- И вообще, дон Бернардо, я не нуждаюсь в «спасибах». Ни ее, ни ваших, - зло продолжил я. - Мне вообще от вас ничего не нужно. Ни от кого из вас. Да, я влез в это дерьмо, и буду работать, как ждет от меня королева, но это не значит, что буду позволять во благо ее целей топтать себя. И на любую попытку себя унизить отвечу ассиметрично.

- Тише, тише, герой! – в голосе собеседника зазвенела сталь, но я чувствовал, внутри он улыбнулся. Я ему нравился, как нравится эксцентричному человеку буйство вулкана, первозданная необузданная стихия. – Хорошо, что тебя никто не слышит. – Помолчал. – Хуан, это не игрушки. Лея говорила, объясняла, что на кону?

Я пожал плечами.

- Я это и так понимаю.

- Тогда в чем дело?

- В том… - Я почувствовал, что снова завожусь, и сделал все возможные усилия, чтобы удержаться. Сформулировал:

- В том, что я не буду вашей марионеткой. Не нужно за меня планировать каждую мелочь, каждую деталь. Я буду делать так, как МНЕ хочется, даже если вы посчитаете это неправильным.

- Ваши сценарии не сработают, - помолчав, продолжил я, пытаясь объективно донести позицию, а не выглядеть «яколой». – Просто не смогу реализовать их. Но смогу реализовать свой. И если сделаю в процессе какую-нибудь каку-бяку, кого-то как-то оскорблю, совершу не совсем этичный не всем нравящийся поступок… Я не буду оглядываться на вас. Просто сделаю это, и всё.

Дон Бернардо покачал головой.

- Начнем с того, что пока тебе позволяют делать всё, что хочешь. Не ограничивают…

- Ключевое слово «пока», дон Бернардо, - перебил я.

Старик вздохнул и… Согласился.

- Тут ты прав. Но должен понимать так же, что на человека, получившего карт-бланш, ложится огромная ответственность. Если провалишься, с тебя будет совершенно иной спрос. Сейчас можно обвинить в чем-то нас, меня и Лею, что не поняли, не подсказали, не подставили плечо… После же…

Я кивнул.

- Я рискну, дон Бернардо. – Повернул к нему голову и почувствовал, как глаза сверкнули. Внутри меня пылал огонь решимости, и в отличие от музыки, в успехе ЭТОГО мероприятия уверенность была. Это вам не октавы с ладами перебирать!

Из груди старика вырвался обреченный вздох.

- Я поговорю с крестницей. Надавлю. Но результат должен быть! – теперь глаза сверкнули у него.

- Будет. – Я еле сдержал улыбку.

- Помощь нужна? – потеплел его взгляд. Я задумался, пожал плечами.

- Если что понадобится – обращусь. Контакты нам, как понимаю, вы и без меня подстроите. А в остальном… Если что – зайду, - повторился я. - Надеюсь, примете меня, пустите в кабинет? Не уподобитесь высокомерной внучке?

Он мог и осадить, но я почувствовал внутри старика слабину. Дон Бернардо мог устроить этот разговор раньше, настроить рабочие отношения. «Снизойти». Но не сделал этого. А сделал только сейчас, когда я отдал песню его крестницы другой.

Хотя старика я не винил и не собирался. К нему, в отличие от ее высочества, я испытывал лишь чувство глубокого уважения. Он мог в моих глазах строить меня, сопляка, ставить на место. В силу возраста и жизненного опыта. Но маленькая богиня под эту категорию никак не подпадала.

* * *

Репетиция шла своим ходом. Вначале присутствие дона Бернардо, пересевшего на первый ряд и внимательно нас слушающего, напрягало. Но постепенно все расслабились – старик не вмешивался, только смотрел. Дело все так же не шло, но теперь, ввиду присутствия высокого гостя, орать друг на друга было некрасиво. Приходилось договариваться, упражняться в красноречии, что градус накала существенно убавило. Под конец даже начало что-то выходить. Не торт, но результат удовлетворил и Хана, и Карена, и даже Фудзи. Во всяком случае, в первом приближении.

- Разрешите? – Когда мы закончили и облегченно вздохнули, дон Бернардо поднялся на сцену. Мы уж было и забыли про него – за всё это время он не проронил ни звука.

Хан отдал ему гитару, старик быстро поколдовал в настройках и издал звук… Вот вроде бы тот же самый, но совершенно иной.

- Вы, детки, неправильно взялись за дело. Пытаетесь играть рок-н-ролл, прогнав его через призму нашего восприятия. Нашего времени, нашей культуры.

Карен попробовал что-то возразить, но дон Бернардо лишь слегка сощурился, и возражение застряло у него в горле.