Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

Кровать занимала половину жилой комнаты и была снабжена такой неплохой штукой, как полог с зеркальным потолком и балдахином. Зеркальный полог, скажу вам, это нечто! Вещь невероятная, заводящая с пол-оборота и несущая уйму положительных эмоций! Во всяком случае, мне счастливилось валяться на ней с сеньоритами, которые стоили такого приспособления.

На самой кровати могло разместиться человек пять-шесть – немаленькая штукенция. Красноволосая, покупая ее, явно имела далеко идущие прицелы. Остальная же обстановка комнаты была лишь её фоном и не стоит отдельного упоминания.

В общем, скромненько, но со вкусом и размахом. И главное, квартирка не относилась к разряду дешевых, так что впечатление на парня Мия произвела.

Посиделки не затянулись. Наша пациентка пыталась тянуть время, завести какую-то философскую беседу на абстрактные темы, но мое «Гх-х-х-хм-м-м» вернуло ее на нужную стезю. Парень тоже понял всё правильно – посмотрел на меня, потом на Розу. Давай-давай, родной, достраивай цепочки! Ведь врать нехорошо, Гюльзар из кожи вон лезет, чтоб не делать этого! А признаваться, что собрались страховать напарницу, которая будет тебя убивать…

- Так, кровать наша! – произнесла Мия, так же поймав взгляд, схватила парня за грудки и потащила в комнату. Тот пытался протестовать – как минимум чай он не допил – но не усердствовал. В конце концов, ради такой кровати, чтоб застолбить на ней место у конкурирующей парочки, можно пожертвовать не только чаем!

Когда возня в комнате закончилась и воцарилась предвкушающая тишина, мы активировали все установленные приборы слежения. Балдахин Мия по уговору оставила незадернутым, но наши камеры на всякий случай находились и внутри полога. Перед операцией я потряс техотдел, затратив пару хороших вечеров на его сотрудниц, и вооружены мы были по полной программе. Защищенные «военные» системы связи, включающие дополнительную кольцевую мембрану в ухо и несколько дублирующих микрофонов на теле объекта воздействия, наши гарнитуры слежения с навигатором визора вокруг головы, пять камер на одежде младшей Сестренки и целых восемь в комнате. Всё это миниатюрное, с защищенными сигналами, которые практически невозможно взломать и перехватить, и на которые не подействуют никакие естественные помехи, кроме герметичного свинцового бункера. И, естественно, терминал управления, к которому вся эта хрень подключалась. За который, учитывая секреты системы, потеряй мы его, нас изнасилуют и вышвырнут в атмосферный шлюз без скафандра. После чего то, что от нас останется, закопают, потанцуют сверху, затем откопают и еще раз изнасилуют. Но другого у девочек просто не было – корпус в своих спецоперациях не мелочится.

М-да, гадское это ощущение, когда видишь, как какой-то хмырь, пусть даже ты его оценил положительно, лапает твою напарницу, которую считал больше, чем сестрой. Как медленно раздевает ее, снимает белье. Как его руки ласкают ее тело. Как залезают туда, куда… Куда в душевой тебе лазить не позволяли.

- Не пыхти, – произнесла каменно спокойная Роза, отключив связь. – Лучше страхуй.

- Пока всё нормально, - покачал я головой. – Она держится.

Да, Мия держалась. Парень попытался перейти к активным действиям чересчур быстро, видимо, наше присутствие за стенкой довлело, хотелось поскорее отстреляться… Но я, увидев расширяющиеся зрачки Сестренки, быстро затараторил:

- Не торопись! Всё нормально, под контролем! Дыши! Да, вот так! Вдох-выдох! Вдох-выдох!

- Всё в порядке? – Парень понял, что-то не так.

- Скажи ему, чтоб не спешил. Ни в коем случае не спешил! Что ты не готова!..

Пытка продолжилась. Парень, действительно, послушался и не спешил; я же вновь ощутил дикий приступ собственнических чувств. Эта девочка моя! Моя и только моя! Это я сплю с нею в одной каюте, причем мы оба абсолютно обнаженные! Это мы принимаем по утрам совместный душ, в котором играем в «обнимашки»!..

Что это, ревность самца, у которого уводят самку? Или осознание, что эта самка и не была его, несмотря на совместный сон, душ, ванные и прочие нежности? Или же ревность «отца», воспитавшего-таки «дочь», которая исцелилась (выросла) и улетела, наконец, из гнезда в вольный полет?

Нет, скорее брата. Да и не улетела еще – пока мучается. Но чувства я испытывал скорее отцовские, чем братские. Да и обычная мужская ревность тоже имела место. Там вообще намешался такой коктейль из чувств… Всё, что могло быть - всё испытал. И всё сразу. А ещё вдруг понял, что больше не хочу знать, как и с кем мои девочки проводят время за пределами каюты. И красноволосую, буде она еще раз при мне заведет разговор о постельных подвигах, удавлю!

- Спокойно! Спокойно! Всё под контролем! – вновь активировал я связь, когда… Нет, не увидел, почувствовал волнение Мии. – Не противься! Он не враг, зайчонок! Держись!

Мой голос возымел действие, «зайчонок» расслабилась. Пытка продолжилась.