Рыцарь в клетке (СИ)

Англичанин вновь без всякого удовольствия признал, что чем дольше живет в этой стране, тем больше перенимает позицию мастера Алистера. Несмотря на то, что молодому человеку на момент их знакомства не было и пятнадцати лет, тот сразу выбрал наилучший способ разрешения сложных ситуаций.

Сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Убитый якудза, которому пуля из крупнокалиберного пистолета Уокера оторвало противоположное входу пули ухо, был этому живым подтверждением. То есть мертвым.

Вокруг переулка, где приходил в себя обмочившийся полицейский, кипела торговая жизнь. Представители различных хабитатов, стоя у своих прилавков, вовсю продавали фрукты, овощи и травы, но дела у них шли не шибко. Токийцы, весьма встревоженные событиями в стране, предпочитали закупать рис и другие крупы, благоразумно делая запасы на черный день, который, по их мнению, уже наступил. Цены на долгохранящееся пищевое довольство давно уже взлетели до небес, но Чарльз тут был как раз в поисках свежей и знакомой ему зелени. Присматривающегося к овощам дворецкого, размышляющего, сколько тонн продуктов влезет в холодильные камеры особняка, отвлекли злобные крики, раздающиеся из подворотни.

Вопли отвлекли нужную Чарльзу продавщицу, поэтому тот раздраженно последовал за ней, оценил ситуацию, в которой полуголый мужик в татуировках с мясницким ножом в руках идет на отползающего от него по грязи полицейского. Убив психа, Уокер подождал, пока торговка и полицейский придут в себя, а затем вернулся к покупкам.

Скидку ему, несмотря на активную гражданскую позицию, никто не дал.

Бывшему военному не нравилась эта страна. Чарльз находил её двуличной и лицемерной, с чересчур запутанными культурными обычаями, с чересчур запуганными непонятно чем людьми. Окружающие дворецкого мещане изо всех сил делали вид, что в империи нет никаких культистов, не звучат взрывы, не совершаются диверсии в хабитатах и городах. Что всё идёт своим чередом, следует лишь перетерпеть невзгоды, во всем полагаясь… на кого? На таких же мещан, как этот обмочившийся полицейский, удравший куда подальше, придерживая руками потяжелевшие штаны?

Вместо патрулей с усиленным вооружением, японцы просто форсировали выпуск новобранцев. Вместо ввода войск на территорию всех крупных городов, император разместил части в непосредственной близости от метрополий, но какой в этом смысл? Волнений, бунтов, демонстраций… ничего этого нет.

Чарльз закурил сигарету и медленным шагом пошёл вдоль торговых рядов, лелея слабую надежду увидеть знакомый бочок белокочанной капусты, сельдерей или красные шарики редиса. Увы, ничем подобным не мог похвастать даже крупнейший продуктовый рынок Токио. Удача определенно шла сегодня иной дорогой, чем достойный английский джентльмен, окруженный десятками тысяч торгующих мещан.

Работать на Алистера Эмберхарта Уокеру… нравилось, хотя точных причин он назвать не мог. Если бы бывший солдат дал бы себе труд оформить общее впечатление в точные термины, то он с уверенностью сказал бы, что его наниматель совершенно не похож на господина, кем-либо повелевающего. Скорее на старшего офицера небольшого военного подразделения, который сам ставит задачи каждому из подчиненных, ожидая не более, чем их точного исполнения. Уокер видел, что юноша сам ежедневно упорно работал, преследуя лишь одну, более чем достойную для молодого человека цель — оправдать свой статус благородного человека.

Пренебрежительно покосившись на арбузный развал, дворецкий обогнул его, уклонившись от пробегающей мимо стайки перемазанной грязью детворы, с хохотом бегающей друг за другом. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, был ли хоть раз эпизод, когда сам Алистер развлекался тем или иным образом, но потерпел неудачу. От большинства известных Уокеру сэров его господин отличался повышенной эмоциональностью, с удовольствием подшучивая над своей невестой или телохранительницей, но представить его валяющимся на диване или болеющим на матче гритбола Чарльз не мог. Худой смуглый юноша всегда был чем-то занят. Нельзя же назвать отдыхом чтение газет за чашкой кофе? У многих лордов это самая напряженная часть трудового дня!

И это Уокеру бесспорно нравилось… особенно как отцу, которому пришлось наблюдать, как его собственные дети праздно проводят массу времени в играх, праздности и флирте. К сожалению, подростку-гимназисту не вобьешь ум на будущее.

Пройдя до конца рыночных рядов и не обретя желаемого, Чарльз решил, что вполне может позволить себе выпить чашку чая, дав своим ногам немного отдыха. Конечно, он бы предпочел насладиться напитком в куда менее шумном и оживленном месте, чем перекресток, ведущий к рынку, но, насколько знал сам англичанин, это открытое кафе было единственным заведением подобного рода поблизости. Дворецкий расположился за столиком под зонтом на свежем воздухе, сделал заказ миловидной японке, вооруженной блокнотиком и карандашом, и позволил себе немного расслабить тело.