Рыцарь в потускневших доспехах (ЛП)

«Хорошо, что в темноте не видно».

– Че-то не то ей ляпнул? – обманчиво-небрежно уточнил Блейд.

– Да вроде нет. – Рип помолчал, затем признался: – Вбила себе в голову, будто я ее своей трэлью хочу сделать. Я постарался все объяснить, но она не так поняла.

– А ты не хошь?

– Иисусе! – проворчал Рип. – Нет. Не знаю… мы друзья. Не хочу все испортить. – Он тяжело сглотнул. – Ты знашь, каково с жаждой. Не хочу пугать Эсме, еще больно сделаю. – И снова тихонько выругался. – Эт не просто жажда крови. Не хочу, чтоб Эсме решила, будто я хочу большего. Будто она должна меня и в койке удовлетворять.

– А ежель она хочет к тебе в трэли?

Рип тихо и недоверчиво рассмеялся:

– Ага, прям мечта любой женщины.

– Ты ся недооцениваешь.

– Ниче подобного. Я знаю, как люди на меня смотрят.

Как на злобного великана, с которым лучше не связываться. Он сам этому поспособствовал.

– Канешн. У нас с нашими делишками дурная репутация. Не знал? – спросил Блейд. – А Эсме знает. Не оскорбляй ее, она ж не из тех дураков.

Несчастный Рип хлюпал дальше в промокших сапогах. Почему она его поцеловала? Неужто Блейд прав?

– Она че-то тебе сказала?

– Я ее нечасто одну застаю, – ответил господин. – Тока вижу, она расстроенная ходит. Жметесь по углам как пара бродячих шавок в одной комнате.

– Мы разберемся, – ответил Рип. «Хотелось бы надеяться».

– Ага. – Блейд застыл и склонил голову. – Слыш?

Рип остановился.

В туннелях загремел жуткий смех. Рип схватился за знакомую кожаную рукоятку охотничьего ножа и подошел к Блейду.

– Они нас заметили?

– Ага. – Блейд напрягся. – Давай поздороваемся.

В стене канализации зияла дыра, из которой в воду падали камни. Железная лестница вела во тьму вниз. Рип пригляделся. Там может быть что угодно. Блейд двинулся, но Рип схватил его за руку.

– Дай я первый.

– Гляди в оба, – коротко кивнул господин.

Рип вошел в отверстие. Лестница исчезала в глубине старой вентиляционной шахты. Внизу медленно вращались лопасти вентилятора. Рип спрыгнул во тьму – только ветер вокруг засвистел.

Приземлившись на центр вентилятора, он согнул колени, смягчая удар. Глаза привыкли к слабому свету, который проникал через открытый воздушный клапан наверху. Некогда тупые лопасти теперь блестели острыми краями. На них виднелись ржавые пятна.

В стене было выдолблено еще одно грубое отверстие. В этой части Нижнего города Рип никогда не лазил. Совсем рядом от обвалившегося туннеля.

– Осторожно, – крикнул он наверх.

Блейд приземлился рядом, края его кожаного плаща хлопнули по бедрам. Рип придержал господина и кивнул на дыру.

– Похож, кто-то промазал, – произнес Блейд, заметив пятна крови.

– Или его сбросили. – Рип протиснулся в маленький туннель.

Едва-едва удалось. Неловко даже рукой пошевелить, не то что нож выхватить. К выходу он бы вспотел, не будь голубокровным.

Впереди мерцал свет. Узкий туннель выходил в огромную пещеру. Судя по легкому ветерку, они на верном пути. Когда глаза привыкли к освещению, Рип увидел железнодорожную платформу, уходящую вдаль.

Одна из заброшенных станций, которые некогда прорыли под Лондоном. Без сомнения узкий лаз прокопал кто-то весьма предприимчивый, решивший обосноваться рядом с готовой секцией.

Что-то пошевелилось. Рип напрягся. Из темноты вышел мужчина, таща за собой молодую женщину в заляпанном сером платье. Ее грязные рыжие кудри падали на пыльный лоб. Мужчина схватил несчастную за волосы и дернул, обнажая шею. Глаза жертвы остекленели от боли и ужаса.

– Вылазьте, крысята, я вас вижу, – позвал мужчина, принюхиваясь к спертому воздуху. – И чую.

Рип пристально осмотрел незнакомца. Высокий, в коричневом пальто. Кем бы он ни был, ублюдок умел играть грязно. В перчатках со срезанными пальцами мерцали бритвенные лезвия вместо последних фаланг. При ударе раздерет человека в клочки.

Волосы скрывал капюшон, щеки были запавшими и грязными, хотя вел себя ублюдок, будто король, к которому пришли на поклон. Понятно, что у него за нрав.

Позади него из тени на четвереньках выползли тесаки и рассыпались по кругу. Вооруженные разнообразными ножами и дубинками, они скалились и рычали на Рипа.

– Че, спужались Кровожадного Билла Хиггинса? Слыхали о нем? Слыхали, че он могет… – начал главарь.

– Ваще-то не слыхал. Тесаком больше, тесаком меньше. – Рип пожал плечами. – Кишки у вас одного цвета.

Улыбка Хиггинса пропала.

– В итоге вы запомните мое гребаное имя. Вырежу его на ваших лбах.

– И все эт заради меня? – окликнул Блейд откуда-то сбоку. – Че ж визитку не оставил? Я б как-нить наведался на досуге.

Мерзавец приставил нож к горлу Энни и прошипел сквозь зубы:

– Так я ж визитку оставлял. Думал, вам кровь по нраву.

Рип застыл и посмотрел на Блейда. Мужик был на грани. Раздразни его чересчур, и он перережет бедняжке горло просто им назло.

– Так че те надо? – крикнул Рип. – Че за игры?

– Хочу Чепель.

Блейд рассмеялся.

– Они тя живьем сожрут, сопляк.

Нож порезал кожу Энни.

– Умоляю, – прошептала несчастная.

– Отпусти ее, – потребовал Рип, приближаясь на шаг. – Она тут ни при чем.