Рыцарь в потускневших доспехах (ЛП)

Слишком хорошо. Украденные мгновения. Украденные касания. Похоже, Рип наслаждался происходящим не меньше нее. Эсме ослабила нажим, приближаясь к линии волос.

А потом принялась массировать кожу головы, ощущая легкое покалывание волосков. Рип застонал и откинул голову ей на бедро, закрыв глаза в абсолютном блаженстве.

И не заметил, что масло покрыло воду блестящей пленкой, и пена исчезла, позволяя заглянуть под воду. Эсме девственницей не была и воспользовалась случаем. Открывшийся вид завораживал.

«Ничего ему не все равно. Вот ни капельки».

Наклонившись, она прижалась губами ко лбу Рипа. Сердце гулко билось в груди.

Рип сонно моргнул и пробормотал:

– Пасиб. Неча было так утруждаться.

– Мне нравится о тебе заботиться, – ответила Эсме, глядя в его изумительные глаза. Так близко. Стоит лишь наклониться и коснуться губами его губ…

– Чет ты временами перегибашь. Дай нам хоть иногда за тобой присмотреть.

– Я экономка, – напомнила Эсме.

– Ну так эт в твои обязанности не входит.

Эсме помедлила, лениво массируя его виски.

– А может мне нравится заботиться о тебе.

Рип посмотрел на нее серьезными зелеными глазами:

– Те надо снова выйти замуж. Ты прям создана для брака. Должна найти кого-нить… кто подарит те детей. Сделает тя счастливой.

Он застал ее врасплох. Боль обожгла с новой силой, все мысли о поцелуе испарились. Эсме села прямее. Как легко Рип предлагал ей выйти за кого-нибудь. Словно его это совсем не тревожило. А вот упомяни он другую женщину, Эсме извелась бы от ревности.

«Вот и убедилась, кем он тебя считает. Другом. Не любовницей. Не… потенциальной женой». А то что она видела – просто реакция мужчины на женские прикосновения. Именно ее он не хочет.

Мороз продрал по коже. Живот стянуло. Реальность безжалостно обрушилась на Эсме. Она надеялась, что возможно Рип что-то к ней испытывает. Но нет. Друзья. Всегда только друзья.

– Ты прав, – услышала она свой голос. – Мне надо снова выйти замуж.

Вместо этого Эсме ждала Рипа. Потеряла несколько лет ради напрасных надежд. Ее время ускользало. Рип прав. Эсме хотела детей. Очень. Ей уже почти тридцать пять, и часы тикают.

Но от одной мысли о постороннем мужчине в постели Эсме становилось дурно. Мечтая о детях, она представляла черноволосых малышей с зелеными глазами. Глазами Рипа.

Эсме медленно встала. Ее плечи поникли. Жестокая правда – «он меня не хочет, никогда не хотел» – омыла ее, словно ледяная вода. Эсме невольно поежилась.

– Не буду мешать тебе одеваться, – пробормотала она, развернулась и поспешила вон из комнаты.

***

Рип выскользнул из парадного входа. Холодный воздух обжег щеки. Рип сложил руки ковшиком и закурил сигару. Если чуть наклонить голову, становилось слышно, как Эсме тихонько учит Мэгги, Ларк и Чарли нанизывать кукурузные зерна и ягоды остролиста на нитку и вешать их на елку. Пусть экономка своим нежным голосом могла убаюкать ребят, Рипа она сегодня довела до края.

Он ее не понимал. «То за цельный день пары слов не проронит, то является в ванну, када я голый, и ласкает сладкими речами да нежными руками». Касается его с такой заботой, а потом на голубом глазу заявляет, мол, да, надо ей снова выйти замуж.

Рип не мог с этим смириться. Голод терзал, а Эсме сбивала с толку. Когда она сегодня пришла в ванну, он едва не воспринял это как предложение.

«Идиот».

Она же ясно дала понять, что ничего такого не подразумевала.

Рип раздавил окурок каблуком, натянул куртку плотнее, спрятав руки в теплые складки, и прислонился к темному дверному проему. Мороз кусался, но помогал прочистить мозги. Надо как-то все уладить. Разобраться, что творится в голове у Эсме. Блейд только нагнал туману, утверждая, мол, она имеет в виду больше, чем Рип подозревает.

«Вот я и размечтался».

Надо поговорить с ней, но рядом вечно кто-то крутился. Эсме так трудно застать одну.

Кухонная дверь отворилась, на улицу вырвалось тепло и смех. Рип застыл, а потом поспешно отступил в тень, когда объект его душевных мук вышел во двор. Снег скрипел под ногами Эсме. Она спрятала руки под мышки, стянула густые темные волосы в узел. Черные брови вразлет сошлись на переносице, но хрустально-зеленые глаза смотрели отстраненно, никого не замечая.

Колдовские глаза. С первой же встречи Рип подпал под ее чары, точно ему в грудь врезали.

Вот он, шанс. Рип покачался на пятках, а затем застыл. Кто-то еще вышел на улицу.

Блейд закрыл за собой дверь, и треугольник света, в котором стояла Эсме, исчез. Правда теперь, с улучшившимся зрением, Рип все равно прекрасно их видел.

И слышал.

Господин наверняка заметил его присутствие. Рип едва осмеливался дышать.

– Че не так? – спросил Блейд.

– Ничего, – ответила Эсме.

Рип спрятался обратно в тень. На дворе повисло молчание. Потом Блейд вздохнул: