Рыцарь в зеленых доспехах

Покидать квартиру с маленькой девочкой на руках, без БК, с сохранением тишины и самообладания было трудно. От затеи спускаться по балконам пришлось отказаться – на втором и первом этажах в квартирах под ними явно кто-то шебуршал, постанывая и покряхтывая. С ребенком за спиной, который в любой момент может или не удержаться или начать кричать, это было бы смерти подобно. Да к тому же внутри двора не все твари разошлись. Пришлось сперва разведать обстановку на лестничных площадках, где обнаружилось два сюрприза. Первый – в виде десятка мертвяков. Справился с ними Леший при помощи выдерги очень быстро. Оценив свое новое оружие, как реальный «молот апокалипсиса» и убедившись, что в подъезде больше мертвяков нет, для чего еще и до самого пятого этажа подниматься пришлось, Орлов принялся за взлом. Раз во двор выйти не получится, можно попытаться выйти на улицу. Вандализму подверглась угловая квартира. Ее окна должны были выходить на центральную и боковую улицы. Вот эти как раз, ведущие на сторону, где располагалась аптека и те самые гаражи, Алексея интересовали больше всего.

Сунув выдергу под раму двери, он навалился на нее, заставляя металл заскрипеть. Причем дважды. Первый раз, когда он приложил механическую силу, а второй – когда кто-то изнутри. Дверь хрустнула замком. Опа-на! А в квартире-то кто-то есть! Причем живой. Слышно, что ключом ворочает, а еще матерится…

- Я тебе сейчас… - доносся старческий голос из-за двери.

И что ж ему так на стариков то везет?! Одни бабки да деды вокруг… Хотя дом простенький, панельный, небогатый, в спальном районе центра. Оно и понятно, тут, наверное, династии веками живут, друг друга сменяя.

- Ишь, что удумал, ирод! Сейчас как шмальну!

- Не надо шмалять, дедушка, - убрал свой «ключ» от двери Леший и сам, на всякий случай отошел от двери так, чтобы если и шмальнули, так не в него. – А то я и сам могу… Я думал, тут нет никого!

- Я тебе сейчас полажу по чужим хатам! Васька! Тащи берданку, тут жулик нарисовался…

- Не жулик я! Мне бы просто через вас пройти да на улицу выбраться. Во дворе мертвяков много, а мне девочку, Настеньку, из… - Орлов прикинул в голове, - из тридцать девятой, вывести…

В квартире замолчали. Тишина длилась примерно минуту.

- Из тридцать девятой? – недоверчиво переспросили наконец-то. – А ты кто вообще такой?

- Я друг Алевтины Олеговны…

- Друг… Ану-к, покажись, что-то я тебя не вижу… Мать честная! - Ахнули за дверью разглядев живой куст, появившийся в дверном глазке. – Ты кто ж такой-то?!

- Военный я, дедушка, военный. Так что, пустишь?

- А что-то я Настеньки с тобой не вижу… Брешишь поди?

- Отец… - Леший понизил голос, вздохнул. – Алевтину там баба Тома загрызла, когда в квартиру сунулись за дочкой… Настеньку пока не решился выводить, там в кровище все, да и труп мамки обглоданный…

- Ох ты ж… Свят, свят, свят… Так это у вас там палили?!

- У нас, отец, у нас… ну так что, пустите?

- Куда ж вас денешь! Но руки на виду держи, а то, шмальну!

Никифор Прокопьевич с сыном-инвалидом Васькой оказались довольно душевными людьми. Отцу уже явно за девяносто, но еще бодрый. Сын Лешего чуть ли не в два раза старше. Причем судьба над ними посмеялась. Сын совсем не ходячий, на коляске передвигается, а старик-отец за ним ухаживает. Обычно-то наоборот все, а тут… Поговорили, в общем. Познакомились. Договорились. Орлов сходил за Наськой и принес ее, с ног до головы обернутой в плед. Не хватало ей еще кровавого месива в квартире и по пути увидеть… Ей вон и так дурно от пережитого.

С появлением ребенка Прокопьевич стал еще чуточку добрее. Даже расщедрился на чай с малиновым вареньем. А то, как он сказал, на девчонке лица совсем нет, а чаек с малинкой всегда настроение поднимает… Эх! Мужики! Что с них взять! Ничего ни в воспитании, ни в болезнях не понимают! Старый – глупый от возраста. Молодой – с больной головой от того, что дальше с ребенком делать. Вот и проворонили…

Плохо Насте стало, когда Леший уже покинул хату гостеприимных стариков. Примерно на половине пути до аптеки девочка пожаловалась на тошноту и головокружение. Лишь тогда Орлов что-то заподозрил, но было уже поздно. Пара скулящих бывших людей увязалась за ними, шла шаркающими походками. Так и чудилось, вот-вот мелочишку или сигареток попросят… Вроде как они еще не перешли в боевое состояние, наверняка, не в силах увязать в тухлых мозгах, что кусты ходить не могут, а со спины Леший его самый и напоминал. Но все же что-то их смущало и, потому мертвяки не отставали. Бежать Алексей опасался. Рядом слишком много других тварей. Настенька совсем плохой стала. Лишь, когда личико ее побелело настолько, что это стало заметно и тупому солдафону, до него дошло… Точнее он вспомнил о болезни, и о том, что, наверняка, укол ей давно никто не делал… И про то, что в квартире оставался запас необходимого Насте самого лекарства.

- Дебила кусок! - обругал себя Леший, сведя все факты: – Тушенка, чай с вареньем! Ей же всего этого наверняка нельзя! Насть, ты как?

- Тошнит и голова болит, - тихонечко отозвалась девочка, не открывая сомкнутых воспаленных глаз.