Рыцарь в зеленых доспехах

Леший кивнул, ответил еще на одно рукопожатие и, скинув сумку с вещами, пнул ее под кровать. Поправив руку на перевязи, вздохнул, вытащил из-под нее же железный ящик от пулеметной ленты. В расположении вмиг стало тихо. Каждый уже знал о привычке соседа и давно не смеялся над ней. «Звяк» - тихо ударилась о край защелка. «Звяк» - стукнулась вторая, позволив крышке слегка приподняться, образовав щель между мирами... Между миром живых и миром мертвых. «Дзынь» - упала первая блестящая гильза к другим таким же. За первой упала вторая, третья… седьмая. Все по счету жизней, что он отобрал. Ссыпав все, Леший окинул коробку долгим взглядом. Свежие, блестящие и старые, ржавые… чистые и в крови, винтовочные и пистолетные. Много… Почти под завязку. Каждая – отобранная жизнь. Не обязательно та же самая, но каждая – это точно. Ровно. По счету. Без ошибок. Зачем – Алексей не знал. Просто так повелось с самого начала, когда он еще был молодым и амбициозным. Кто-то татуировки делал за каждого убитого, кто-то на прикладе насечки, а он вот так. Татуировки – не его. Приклад портить? Да он голову извергу такому открутить готов, кто попытается хотя бы просто поцарапать его оружие… Да и к тому же оно всегда разное. Тяжело вздохнув, он резко захлопнул крышку. Все. Это точно последние! Решено! Он устал, это больше не его дело. Судьба дала ему непрозрачный намек на то, что пора бы завязывать, и он решил его не игнорировать.

***

- Вызывали, товарищ полковник? – постучав и открыв дверь, Алексей вошел в кабинет командира базы.

- Заходи, - кинул взгляд на вошедшего Олейников. – Присаживайся. Как здоровье? Чай, кофе? Покрепче чего?

- Чай, – кивнул Леший, собираясь с мыслями. - Нормально, рука срастается понемногу.

К этому разговору он готовился долго, как и сам разговор обещал быть не коротким. Много вопросов накопилось и у Алексея, и, наверное, не меньше у Петровича к нему, и чай был отличным поводом тянуть время для размышления над ответами или вопросами.

- У парня своего был? – заливая в кружки кипяток из как специально уже вскипевшего чайника, запаривая крупнолистовой натуральный чай, поинтересовался мимоходом Олейников.

- Пока не пускают. У врачей спрашивал, сказали, что вроде стабилизировали…

- Ага, - кружка скользнула по грязной столешнице в сторону Лешего. – Сахар? Правильно, я тоже не люблю. Извращение настоящий чай молоком или сахаром портить… Я узнавал, Серега твой и вправду выкарабкался. Крепкий парень оказался. Приходил в себя ненадолго, с ним безопасники тоже говорить будут, но потом, врачи пока не рекомендуют… Я с ним поговорю тоже, обрисую ситуацию.

- А по мне известно что? – Алексей отпил горячий ароматный напиток.

- Есть кое-что, - неторопливо повторил движение полковник. - Пока ничего никто не говорит, но вроде как особых претензий к тебе нет. За тебя еще Чернова похлопотала.

- Кто? – Леший насторожился, услышав незнакомую фамилию.

- Ну, ученая эта… Из тех, что ты спас.

- Лаборантка?

Полковник нахмурился.

- С чего ты взял? Она целый научный сотрудник какого-то там центра изучения микроорганизмов или чего-то такого.

Пришло время хмуриться Лешему. Так. Стоп. А с чего он вообще взял, что она лаборантка? Она ему этого не говорила, он не спрашивал… Тот солдатик из бункера вроде говорил… Но ведь не факт, что о ней речь шла… Короче ладно, неважно, кто она там. Важно, что, оказывается, хлопотала за него. Орлов сделал еще глоток, покатал приятную жижу во рту.

- Интересно, с чего вдруг? Она не говорила?

- Нет. Может ты ей приглянулся? Я не спрашивал, да и не общался с ней почти. Узнал через твою знакомую, начальницу санчасти, она, кстати, тоже переживает.

- Понятно. Так как там Физик? Поговорить с ним надо.

- Устроим, – полковник шумно отхлебнул, причмокнул губами. – Не сейчас, конечно, но устроим. Как только в себя придет, мне сообщат. Мне же с ним тоже пообщаться нужно до того, как к нему эти, - Олейников качнул головой куда-то на улицу, - …припрутся. Тебя с ним видеть не должны, сам понимаешь, ты еще под присмотром, но что-нибудь устрою, это точно. Все понимаю.

- Ничего ты, Петрович, не понимаешь, - вздохнул Алексей и отставил чашку с чаем.

- Ты опять? – укоризненно посмотрел на товарища командир базы и тоже отставил свою кружку. – Ты думаешь, мне приятно от всего, что с тобой и другими произошло? Думаешь, мне тут хорошо? Да меня тоже эти уроды проверяли. Обложили со всех сторон, за каждого из вас спрашивают! – полковник начал заводиться. – Ты прости, Леха, но ты сейчас только о себе думаешь!..

- Не только!..

- … знаешь, сколько у меня вас за этот день было? Знаешь, сколько пацанов полегло? А сколько техники убили? И за все, - Олейников уже стал переходить на рык, - за все, Леха, спрашивают с кого? С ме-ня спра-ши-ва-ют! Так что давай, кончай тут из себя агнца строить!

Договорив, начальник кабинета тяжело задышал, опустился в кресло, из которого в порыве речи приподнялся.

- Не за себя, Петрович, - тихо ответил Леший, глядя другу в глаза. – За них… У меня трое погибло в тот день…

- Физик же жив.

- Галка была беременна, - словно мечом рубанул Орлов.