Рыцарь-ворон (СИ)

- Передай этому мерзавцу то, что я уже сказал, - ответил граф. - Что касается моей жены, - то, если таково ее желание, я не стану препятствовать ему. Но, если она передумает, - то мое условие остается неизменным: ей должны дать беспрепятственно уехать вместе с сыном.

Эдель глубоко вздохнула. Что-то подсказывало ей, что она поступила правильно. Несмотря на то, что это было сопряжено с огромной опасностью для нее и Дика, несмотря на плотоядный взгляд Лайонела, которым он окинул ее, прежде чем покинуть Карлайл...

И вот они остались на стене вдвоем, глядя на то, как Лайонел скачет к своему отряду.

- Эдель, - вдруг произнес граф, взяв ее за руки и повернув к себе, - Эдель, подумай хорошенько. Твое решение остаться неверно. Ты идешь на верную гибель.

Она вдруг осознала, что впервые он называет ее по имени. И каким проникновенным, задушевным голосом он говорит с ней! Какие теплые у него глаза! Нет, он вовсе не жесток, не равнодушен к чужим страданиям, как она думала раньше. Наоборот, он великодушен и добр.

Ее сердце потянулось к нему, как нежный, только что проклюнувшийся из земли, росток - к солнцу.

- Антуан, - шепнула она, - я останусь с тобой. Что бы ни случилось... Я буду рядом. Спасибо тебе.

- За что?

- За Дика. За то, что ты поставил его жизнь выше своей, выше Карлайла...

- Я не мог поступить иначе. Дик мой сын.

- Пасынок, - поправила она.

- Нет, - покачал он головой. - Нет, Эдель. Сын. Единственный сын.

Если б это было так! Она поежилась, вспомнив, кто был его отцом. И этот человек совсем близко... И скоро он получит Карлайл, и она, Дик и Антуан окажутся в его руках!..

14. План спасения

Рыцарь-ворон согласился на условие де Турнеля, - и вскоре большинство обитателей замка покинули его.

Из прислуги остались только Сара и еще несколько верных старых слуг. Наемники графа, которых тот привез из Лондона, тоже решили не рисковать собой и выехали из Карлайла. С де Турнелем осталась только Мириам. И Эдель.

Уже наступил вечер, когда граф, как обещал, собственноручно опустил подъемный мост и открыл ворота Карлайла для отряда рыцаря-ворона. Но, к удивлению Эдель, шли минуты, - а никто из отряда рыцаря-ворона не въезжал в замок.

Де Турнель встал посреди двора, высокомерно вскинув голову. Он не выглядел поверженным или униженным. Эдель, которая стояла вместе со слугами, - Мириам куда-то исчезла, - у двери главной башни-донжона, сжалось сердце. Она вдруг почувствовала страстное желание быть в эту тяжелую минуту рядом с мужем. Она подбежала к нему и взяла его за руку. Он посмотрел на нее. Лицо его было бесстрастно, но глаза полны печали.

- Вы напрасно не уехали. И вы, и Дик подвергаетесь огромной опасности. А я не смогу вам помочь.

- Я хочу быть с вами, Антуан.

Он покачал головой:

- Вы поступили неправильно. Но, признаюсь вам, я рад, что вы рядом, Эдель.

Она не знала, что ответить, - просто поднесла его руку к губам и поцеловала. Затем взглянула на открытые ворота.

- Где они? - шепнула она. Его губы искривила злая усмешка:

- Боятся. Опасаются ловушки с моей стороны.

И тут во двор ворвались люди рыцаря-ворона.

Всадники окружили Эдель и ее мужа кольцом. Молодая женщина искала глазами Дика и, когда увидела его на руках одного из воинов, вскрикнула от радости. Воин, по знаку предводителя, нагнулся с седла, поставил Дика на ноги, и мальчик бросился к матери и крепко обнял ее колени. Эдель подхватила сына, подняла и принялась неистово целовать его лицо, волосы, губы, нос, глаза. Он вначале не сопротивлялся ее безумным ласкам, но вскоре начал увертываться, повторяя:

- Мама, не надо! Мама, перестань!

Эдель была так занята сыном, что не сразу увидела, что ее мужа окружили четыре рослых рыцаря с мечами наголо, и они направились куда-то за Лайонелом.

- Куда вы его ведете? - спросила она, бросаясь, забыв свой страх, к восседающему на огромном вороном жеребце рыцарю-ворону.

- Кусачему псу место на цепи. Я приказал отвести его в подземелье и заковать, а дальше решу, что с ним делать. - Из-под забрала голос звучал глухо и гулко, но показался Эдель смутно знакомым. Как будто она слышала его не тогда, шесть лет назад, а совсем недавно...

- Пощадите его, прошу вас, - забыв о фамильной гордости, со слезами взмолилась она. - Он выполнил все, что вы хотели! Возьмите все, что есть в замке... у меня есть драгоценности, и деньги в Карлайле есть, заберите их... но не трогайте моего мужа!

- Леди Эдель, у меня с графом де Турнелем старые счеты, и, как бы вы ни умоляли и ни просили, это не поможет. Хватит рыдать. Лучше отправляйтесь вместе со своими слугами на кухню и проследите, чтобы они приготовили мне и моим людям хороший ужин. Устроим пирушку, черт побери, как говорит наш король!

...Она лежит, свернувшись калачиком, как котенок, и тихо плачет. Ей очень больно и страшно.