Рыцарь XX века<br />(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)

Когда я погружен в любви очарованье,
Нисходят на меня прозренье и познанье,
Становится душа прозрачней и мудрей…
Не знавшие любви — мертвы, как изваянье.

— Ура! Ура! — закричали мальчики. — Наш поэт аль-Хамиси влюблен!

Как-то Ахмад-Ага предложил мальчикам поставить пьесу египетского драматурга Юсефа Вахби «Порабощение». Это была пьеса о молодых влюбленных. Мальчики увлеклись ею и старательно разучивали свои роли. По ходу действия должна была выступать певица. Пригласили молоденькую хорошенькую девушку с приятным голосом. Пьеса получилась настолько привлекательной, что ее показывали для всей школы. Абд ар-Рахман был режиссером, актером и композитором. Он же сложил стихи для песен. Исполнительница его песен, Бадиа, очень ему нравилась. Он не переставал о ней думать. А потом сказал себе: «Кажется, ты влюблен, аль-Хамиси. Не рано ли?» И сам себе ответил: «Никогда не рано! Любовь прекрасна! Надо для Бадии сочинить стихи». И сочинил.

В волшебный час сгустившихся теней
Сюда приходит юноша влюбленный
И здесь стоит, коленопреклоненный,
Пред робкою возлюбленной своей.

Эти четыре строчки Абд ар-Рахман аккуратно переписал и положил в конверт. Прощаясь со своей возлюбленной, он отдал ей конверт и сказал, что будет ее помнить всегда, как помнил Данте свою Беатриче.

Среди юных актеров литературного кружка был лучший друг аль-Хамиси, тот самый Мурад, который сидел с ним за одной партой и приводил в восторг своей решительностью и образованностью. Мальчики постоянно делились своими мыслями о жизни, мечтами о будущем. Мурад мечтал быть литературоведом. Он успел прочесть множество прекрасных книг, постоянно рассказывал интересные вещи из истории и литературы Египта. Оказалось, что дед его был преподавателем истории такой же школы в Суэце. Когда дед по болезни оставил работу и переехал к дочери в аль-Мансуру, он много внимания уделял своему внуку. Мурад оказался удивительно способным и любознательным мальчиком. В классе он был лучшим знатоком литературы и соперничал с Абд ар-Рахманом. Они часто вместе возвращались домой, чтобы по дороге поговорить о самом главном. Бывало, что значительную часть дня после занятий они тратили на то, что провожали друг друга, возвращались и снова провожали. В пути они много спорили, рассказывали обо всем новом, что удалось узнать из книг, прочитанных перед сном.

Как-то они шли по одной из центральных улиц аль-Мансуры и увидели совсем маленького мальчишку, который собирал навоз на дороге. Он складывал его в мешок, наполненный мешок относил на обочину дороги, а набрав два мешка, потащил их на спине, сгибаясь под тяжестью. Мальчики подошли к нему, спросили, где он живет и есть ли у него родители. Оказалось, что нет отца, а мать больна и должна кормить еще двух маленьких девочек. Навоз мальчик продавал феллахам, имеющим огороды, для выращивания овощей. Он получал гроши. Их не хватало даже на хлеб.

— Этот мальчик никогда не пойдет в школу, — сказал Абд ар-Рахман, отдавая бедняге несколько монет, оставшихся на завтраки до конца месяца. Впереди было еще десять дней, но аль-Хамиси не задумываясь отдал свои монетки, он представил себе всю трагедию бедной семьи.

Мурад не имел денег, но, уходя, призадумался над судьбой этого мальчика. Он сказал Абд ар-Рахману, что намерен вступиться за таких мальчиков.

— Как это сделать? — спросил Абд ар-Рахман.

— Очень просто, — ответил Мурад. — Мы устроим демонстрацию, напишем на плакатах о своих требованиях властям аль-Мансуры. Посмотришь, могут и прислушаться.

— А ты знаешь, как устраивать демонстрации? — спросил аль-Хамиси.

— Знаю. Дед мне рассказывал про самую большую демонстрацию в Каире. Это было в прошлом году. Дед был тогда в столице и стал свидетелем невероятных бунтов. Весь Каир восстал против англичан. 40 тысяч египтян шли по улицам города с требованием независимости. Они кричали: «Англичане, вон из Египта!» Жандармы окружили их, разгоняли и избивали, а тут началась всеобщая забастовка, в порту, на Суэцком канале, на предприятиях и фабриках. Даже строили баррикады. Были настоящие бои. Полицейские с дубинками и оружием, а народ с камнями и палками. После этого был создан национальный фронт, буржуазные партии потребовали новых переговоров с Великобританией и наконец был заключен англо-египетский договор.

— Тогда начнем писать плакаты и договариваться с нашими мальчишками, — предложил Абд ар-Рахман. — Обойдем все классы. Пусть с нами пойдут и старшие, и наши сверстники.

— Я думаю о большем, — признался Мурад. Глаза его горели, лицо раскраснелось, он шел, размахивая руками, все ускоряя шаг. — Я придумал! — закричал он на всю улицу. — Мы обойдем школы аль-Мансуры, и с нами выйдут на демонстрацию все школьники города. Вот будет здорово! Завтра же начнем подготовку!