Рыцарь XX века<br />(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)

— Однако реформы, призванные усилить экономику, не исключают обновления культурной жизни Египта, — говорил аль-Хамиси своему другу Махди Мустафе при следующей встрече. — Я задумал обратиться к театру. Настало время создать музыкальный театр. У меня есть план обширного знакомства египтян с произведениями мировой музыкальной культуры.

Аль-Хамиси привлек лучших актеров, способных принять участие в оперетте. Он перевел на арабский язык текст оперетты Франса Легара «Веселая вдова» и отлично согласовал его с музыкой. Ему очень помог природный талант музыканта и композитора. Сочиненные им песни пользовались большим успехом на радио. Но в Каире не было режиссера и дирижера, который сумел бы с блеском поставить знаменитую оперетту Легара. Было решено пригласить из Вены внука Иоганна Штрауса. Поставленный им спектакль имел баснословный успех. Вслед за классической опереттой была поставлена музыкальная пьеса египетского композитора Саида Дервиша «Добрая десятка», написанная основоположником современной национальной музыки в начале века. Музыкальный театр завоевал признание Каира.

А тем временем аль-Хамиси написал либретто современной оперетты. «Приданое невесты» посвящена национализации Суэцкого канала. Успех превзошел все ожидания. И текст, и музыка оперетты, написанная современным композитором, были близки и понятны египтянам. Тысячи зрителей рукоплескали актерам, а газеты снова писали об энтузиазме аль-Хамиси. Его популярность драматурга вышла за пределы Каира и распространилась во многих странах Ближнего Востока. На радио каждую неделю ставились его пьесы с продолжениями, которые стали доступны не только столицам, но и сельским жителям. Долгое время с неизменным успехом шла пьеса аль-Хамиси «Удивительный фокусник». 30 серий были приняты с восторгом. Радиослушателям запомнилась и многосерийная пьеса «Хенд и Марван». Они ждали новых радиопостановок и с благодарностью принимали их. Драматург образно рисовал многие стороны жизни египтян, вдохновлял на борьбу за лучшее будущее.

— Мой девиз — борьба! Мое оружие — слово! — говорил аль-Хамиси, когда друзья предостерегали его. Они боялись, как бы правдивое слово отважного поэта не стало причиной ареста.

— Я могу дорого заплатить за свое правдивое слово, — сказал поэт своему другу Махди Мустафе, когда тот посоветовал быть осторожней. — Меня преследуют, но я знаю, что рискую во имя справедливости. Даже если я буду растоптан, лишен будущего, я буду говорить свое слово. Всюду — в поэзии, в драматургии, в кино! Моя потребность общаться с народом через слово привела к тому, что я стал театральным деятелем. Как только меня запрещают печатать, я обращаюсь к театру, к радио. Моя жизнь отдана неравной борьбе с чудовищным злом. Мое желание облегчить жизнь трудового народа Египта заставляет меня довольствоваться жизнью скитальца, хотя ты знаешь, как я дорожу своей семьей, как люблю своих детей. То и дело я покидаю дом, чтобы вовремя скрыться от преследований. Я в трудах дни и ночи. Сегодня я на свободе, а завтра… Завтра могу очутиться за решеткой. Не забудь, Мустафа, прислать мне в тюрьму свежих лепешек.

Аль-Хамиси рассмеялся и запел веселую песенку из новой пьесы, для которой недавно написал музыку.

— Ты все шутишь, и слава богу. К сожалению, когда тупые цензоры видят бесстрашие поэта, они жаждут расправы. Но мы будем верить в революционные преобразования. А с ними должны исчезнуть невежественные чиновники. Ты хорошо сказал об этом в своей касыде «Гимн свободе!». Прочти несколько строк.

— Хорошо.

…Справедливости вечный маяк,
Ты идешь, как суровый судья,
По следам — тирании и гнета,
И позорного рабства тенета
Разрывает десница твоя.
Наступила бы счастья пора,
Если б только законы добра
Навсегда на земле воцарились
И народы планеты добились
Для себя человеческих прав…
Ты — бесценнейший дар бытия,
Тайна жизни, раскрытая миру,
И, тобой очарованный, я
Проносил свою скромную лиру
Там, где слышалась песня твоя…

— Непостижимо, как случилось, что такие справедливые слова вызывают гнев чиновников, призванных осуществлять идеи революции. Скажи мне, аль-Хамиси, как это случилось в нашем Египте?

— Я полагаю, что свобода гражданина — есть часть свободы родины. Если отнять свободу у гражданина, тогда не будет свободы у родины.

Суад Хусни — золушка из Каира