Рыцарь XX века<br />(Повесть о поэте Абд ар-Рахмане аль-Хамиси из долины Нила)

Услышав это, полицейский ушел с паспортом и запер дверь. Аль-Хамиси посмотрел на часы и понял, что самолет уже ушел. Что же будет дальше? Он под замком. Могут ли его насильно увезти в Каир? Совершенно ясно, что Садат договорился с египетским посольством о похищении. С благословения посла за ним учинили охоту.

Пришел другой таможенный офицер и снова учинил допрос. Но аль-Хамиси не сдался. Он потребовал немедленно созвониться с одним из посольств в Афинах, страна которого выдала паспорт, грозил международным скандалом. Офицер вернул паспорт и потребовал открыть портфель. В нем оказалось 1500 долларов, что снова вызвало подозрение таможенника. Пришлось долго объяснять, что не существует запрета возить с собой деньги в поездке.

После бесконечных споров и угроз, после оскорбительных и невежливых вопросов аль-Хамиси все же сел в самолет и полетел в Рим. Позднее друзья узнали, что выполнялось поручение Садата, жаждущего расправиться с патриотом, который был слишком любим и популярен в своей стране.

После заседаний поэт бродил по Риму и удивлялся контрасту между высокой цивилизацией, прославившей рабовладельческий Рим, и полным отсутствием человечности у древних римлян. Они забавлялись играми гладиаторов, обреченных на смерть. Стоя у Колизея, аль-Хамиси представил себе арену, залитую кровью, и увенчанного венками победителя, который непременно умрет уже в следующем сражении. В Риме аль-Хамиси написал поэму «Колизей». Он осудил в ней тиранию и зло порабощения, дошедшее через тысячелетия в двадцатый век. Потрясенный тиранией Садата, который поставил себе целью убить, уничтожить самый дух демократии, воскресить рабство времен фараонов, он писал:

…Колизей!
На арене сегодняшней я
Капли крови роняю в песок раскаленный.
Только чудом избегну удара копья,
Как сверкнет надо мною кинжал занесенный.
Я бегу.
Я у смерти секунды краду
И не помню уже, сколько ад этот длится…
Цирк звереет от крови,
И я, как в бреду,
Вижу в каждом ряду искаженные лица.
Видно, рок тяготеет над вами, глупцы,
Если кесарь,
Смеясь в разукрашенной ложе,
Вас пошлет на арену сегодня ж, быть может,
Чтоб под хохот
Детей убивали отцы…
…Та же ложь, Колизей,
Что за зрелищем прятала бойню,
И поныне жива.
И под свист ее тяжких плетей
Каменеют сердца…
В истерических воплях запойных,
В какофонии ритмов,
В заряженных смертью обоймах
Умирают мечты
Обреченных на рабство людей…

«Когда же человечество достигнет гармонии между великими достижениями науки, расцветом культуры и нравственности? — вопрошал поэт. — Ведь пробелы в духовной жизни неизбежно ведут к падению нравственности. Как это печально!»

* * *

Снова Париж. Снова встречи с друзьями и обсуждение насущных проблем современности. Борьба за мир, защита интересов развивающихся стран, проблемы современного искусства и литературы в странах Арабского Востока. Многое делается для того, чтобы помочь патриотам родного Египта выстоять в своей многолетней борьбе за национальное возрождение, достойное великого древнего народа.

А на сердце поэта печаль о покинутой родине. Аль-Хамиси пишет:

По Парижу,
По влажным газонам,
По пушистым каштановым кронам,
Шла весна в одеянье зеленом,
И пьянящий ее аромат
Город пил, словно сад пробужденный,
Белопенным цветеньем объят…
…Берег Сены.
Холодный гранит.
Ледяная тоска отчужденья.
Каждый день я
В плену наважденья.
Голос родины в сердце звучит:
— Изгнанник! —
Здесь, от родины вдали,
Печаль разлуки с нею раздели…

— Как я рад тебя видеть, аль-Хамиси, — говорил Абдель-Аль, старый друг поэта. — Я из Каира. У меня добрая весть. Ты говорил мне, что твои книги изъяты и теперь недоступны египтянам. Я могу сказать: они доступны. Из частных библиотек книги передаются из рук в руки, переписываются, и молодежь читает твои стихи с восторгом. Я хочу прочесть тебе страничку превосходной статьи критика Гали Шукри. Мне доставит большое удовольствие первым сообщить тебе об этой статье, я согласен с точной и верной характеристикой известного литературоведа.