Рыцарь XX века

«Около площади ал-Азбакийя находились дома эмиров и жилища высокопоставленных лиц. Они были окружены густыми и тенистыми садами, подобных которым нет нигде. Густая зелень, в которой утопали белые дворцы, напоминала зеленую тафту платья, затканного серебром. Ночью озеро освещалось множеством светильников и ламп. Около него никогда не прекращалось и не запрещалось веселье. Красота его вселяла радость в сердца и, как хмельное вино, дурманила разум. Сколько наполненных радостью дней и ночей провел я в этих местах! Эти замечательные часы сияют в ожерелье дней моих подобно редкостным жемчужинам. Я смотрел на лунный лик, отразившийся на его щеках, и на серебристый блеск, разлившийся по его поверхности. Легкий ветерок полыхал, словно оперение, серебряное водяное одеяние озера, играющие волны которого разрезал берег подобно мечам.

На вершинах растущих на его берегах огромных деревьев пели птицы, наполнявшие сердца радостью. Жизнь, полная наслаждений, не прекращалась там ни на минуту…

…Время и события уничтожили все это… были разрушены красоты этих мест и опустошены жилища. Все это результат несправедливости и деспотизма»[5].

Мы испытываем благодарность к поэту, который увековечил память об ушедшем. С какой любовью он описал Каир. С великой горечью он писал о гибели людей. Но подробности нашествия Наполеона вы узнаете в старших классах. На уроках истории и литературы вы познакомитесь с поэтами и писателями разных эпох, которые с великой любовью к своей стране, к нашему прекрасному Египту, рассказали о событиях, свидетелями которых они были.

И вы, мои юные друзья, станете свидетелями кипучей жизни и борьбы египетского народа за лучшее будущее своих детей. И кто-нибудь из вас, овладев словом ярким и емким, расскажет о пережитом в книгах. Я буду счастлив дожить до того дня, когда сумею прочесть книгу одного из моих учеников. Да благословит вас Аллах!

* * *

«Сабах аль-фулль! Жасминное утро! Дорогая мама!

Цветет жасмин. Под моим маленьким окном большой куст. Он излучает столько красоты и благоухания, что хочется писать о нем стихи. Но я напишу тебе несколько строк другого стихотворения. Прочти, и ты поймешь мои мысли.

Лишь только утра легкие персты
Лица коснутся, боль мою врачуя,
Как снова к солнцу радостно лечу я,
Неся свои надежды и мечты.
Найти разгадку вечной Красоты
В полете очарованном хочу я.
Зовя меня в звенящую безбрежность,
Все чувства оживают и поют
И тайну этой жизни познают,
Отдав ей нерастраченную нежность.

Дорогая мама! Мне очень нравится наша школа в аз-Зарке. Даже жалко расставаться с ней. Я многое постиг за годы, проведенные здесь. Я уже могу совершить путешествие по земному шару, а лучше всего по Африке (на глобусе). Я знаю все арабские страны и народы, их населяющие. Мне нравится география, но еще больше история. Я бы смог кое-что тебе рассказать о фараонах. Теперь я знаю, что Тутанхамон знаменит не подвигами, а тем, что любящая Анхесенпаамон велела положить ему в гробницу несметные сокровища. Когда мы с тобой рассматривали золотую маску Тутанхамона в Каирском музее, я думал, что он великий завоеватель, а учитель сказал нам, что юный фараон еще ничего не успел в своей жизни, он умер в возрасте восемнадцати лет. И как трогательно с ним простилась его красавица жена, дочь Эхнатона. Она сплела ему венок из нежных полевых цветов и положила в золотой саркофаг рядом с золотыми украшениями. Их было великое множество. Как хорошо, что воры Древнего Египта не успели разграбить гробницу. Теперь мы можем видеть эту красоту. Говорят, веночек сохранился. Он довел до слез дочь лорда Карнарвона, который потратил полученное богатое наследство на раскопки гробницы. На уроке истории мне пришли в голову вот эти строки:

Ты зеркало, в котором отразились
Процессии бесчисленных эпох…

Как ты думаешь, мама, можно такими строками сказать о Древнем Египте?

Я совсем забыл сообщить тебе о главном. Мой любимый учитель Ахмад Мухаррам отослал в журнал мое стихотворение. Он сегодня сказал мне об этом. Сказал потому, что ему обещали его напечатать. Боюсь только, если они узнают, что мне всего двенадцать лет, — стихотворение не будет напечатано. Когда мальчики узнали об этом стихотворении, они стали дразнить меня: «Поэт! Поэт!» Я не люблю, когда они дразнят на улице. Люди оглядывают меня, словно перед ними живой джинн.