Рыцарь зимы

Вот и хорошо. В таком случае вероятность того, что Хасан узнает от кого-то другого о том, что Эндрю стал рыцарем, крайне мала. Разумеется, есть еще слуги, знающие арабский, которые видели церемонию: повара, лакеи, советники короля, шейхи, враждующие с Саладином. Но отец Хасана торговец-бедуин, не принадлежит к знатной семье, и юноша не общался с местными так, как большинство городских мальчишек. Они приходили в город и уходили оттуда, то в Йемен, то в Дамаск, то на острова.

– Что ж, тогда мы сегодня сможем славно побеседовать. Где птица балобан? Мне не терпится снова взглянуть на него.

Двое юношей направились к клетке, в которой сидел сокол – она по-прежнему стояла во дворе дома. Он, похоже, почувствовал, что вскоре отправится на охоту, и начал приплясывать на своем насесте, едва завидев хозяев. Эндрю надел кожаную перчатку, принял птицу на запястье, удерживая ее за опутинку – кожаный ремешок, закрепленный на ноге сокола. Балобан вцепился в руку юноши, явно обрадованный новой встречей.

– Мне недавно пришлось сшить одно из его перьев, – произнес Хасан, – оно лопнуло посередине.

– Да? У нас это называется импинг – когда сломанное перо заменяют искусственным, – произнес Эндрю, часто наблюдавший за сокольничими в Крессинге. – Но этот сокол, похоже, готов взлететь и упасть вниз камнем… в смысле рвануться к добыче.

– Я знаю, что значит выражение «упасть камнем» – мы тоже так говорим.

Друзья вместе вышли из дома и провели чудесный день в пустыне с ястребом, который принес двух отличных цапель. Им предстояло отправиться в горшок, как только Хасан доберется до дома. Соколу требовалось постоянное внимание, и Эндрю охотно уделял его. Юный рыцарь всегда наиболее остро чувствовал себя человеком, заботясь о других живых существах, а этот сокол так прекрасен. Ему отчаянно хотелось забрать птицу с собой и показать ее Томасу, однако проблема с легкомысленной и недостойной забавой никуда не делась. Великий магистр никогда не начнет воспринимать молодого человека всерьез, если обнаружится, что у него есть собственный охотничий сокол, даже несмотря на то, что Эндрю еще не тамплиер.

На следующий день юный рыцарь отбыл в Антиохию вместе с торговым караваном. На сей раз он сопровождал не товары, а епископа Вифлеемского. Епископ вез с собой множество вещей: шелковые мантии, бархатные подушки, хлопковые простыни, шерстяные одеяла, шляпы и шапки, два огромных сундука с туфлями, кубки для причастия, кресты, покровы на алтарь, несколько посохов с золотыми и серебряными набалдашниками, книги, шелковые шнуры, кожаные седла. Все это было нужно ему так же, как подушка ночью под голову. Знакомые вещи успокаивали, заставляли чувствовать себя удобнее, ощущать собственную значимость. Без этого он самому себе представлялся обездоленным и нищим, а епископам не нравится так думать о своей персоне. Священники – почти что короли, ибо облечены властью, а кто станет прислушиваться к обездоленному и нищему, путешествующему без символов своей святой власти?

– Твой отец богат, Эндрю? – поинтересовался епископ. Эндрю ехал рядом с его паланкином, огромной палаткой на шестах, которую несли на плечах восемь мужчин, в то время как священник возлежал в тени на мягкой подушке. Над паланкином был раскрыт огромный зонтик, оберегающий нежную холеную кожу его преосвященства от жарких лучей солнца. – Я слышал, ты родился на севере Эссекса? Это край шерсти. Я видел там некоторые церкви, на границе с Суффолком. Они все огромные, как соборы, и построены торговцами шерстью, пытающимися купить себе место в Царстве Божием. Насколько я знаю, там нет никого богаче торговцев шерстью.

– И в самом деле, церкви так огромны и прекрасны, ваше преосвященство, но мой отец занимается не шерстью, а металлом.

– Металлом? Золотом? Или серебром? А может, он алхимик, пытающийся превратить неблагородные металлы в драгоценные, а? С помощью философского камня? И как, он нашел эликсир вечной жизни? Чего бы я только не отдал за возможность жить вечно…

– Но, ваше преосвященство, разве не это вы предлагаете всем нам? Возможность вечно жить благодаря Господу нашему?

– Ах, это… – Священник махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Я имею в виду, во плоти, настоящую жизнь, а не полуреальное существование.

– Нет, ваше преосвященство, мой отец работает с железом.

– С железом? – Епископ озабоченно нахмурил лоб. – С железом? Разве оно приносит деньги? Я так не думал. Оружие – возможно, но железное оружие стоит немного. Подковы? Так точно на жизнь не заработаешь. Может, тогда тюремные решетки? А, я знаю, ободья на колеса? Да, наверное, всего понемногу. Надо же, железо. В следующий раз, когда окажусь в Англии, я переговорю с твоим отцом, попрошу его открыть мне тайну, как можно заработать состояние на одном железе.