Рыцарь зимы

Выдался солнечный, мирный, спокойный летний день. В саду жужжали пчелы. Птицы клевали ранние плоды. Собаки прятались в тени раскидистых деревьев. Утки и гуси невозмутимо плавали в пруду и на озере. Козы бродили вокруг кустов, поедая всю растительность, до которой могли дотянуться.

В большом полосатом павильоне, возведенном у озера, Роберт де Соннак подозвал к себе Анжелику и сообщил ей, что пришла пора ему присоединиться к Крестовому походу. Место было выбрано не случайно – царившая в тени у воды прохлада, по крайней мере, остужала разум, если не тело.

– Рыцари-миряне вроде меня, – сказал он дочери, – лишенные сильных религиозных убеждений, также должны исполнить свой долг. К тому же, по правде говоря, мне будет лучше пока побыть в Утремере. Король Генрих не в силах разрешить вечные раздоры с принцем Генрихом и принцем Ричардом.

Анжелика знала, что двое сыновей короля не так давно несколько раз поднимали восстание против отца, обосновавшись во Франции.

– Я полагаю, – продолжал сэр Роберт, – что будет разумнее не ввязываться в эту склоку. Принц Генрих однажды и сам станет королем – или Ричард, если его старший брат не доживет до смерти отца. Как бы то ни было, у принца, который становится королем, как правило, хорошая память. Если я помогу Генриху подавить мятеж, устроенный его сыновьями, один из них, став следующим правителем, непременно вспомнит обо мне, и тогда я пострадаю за свою верную службу.

– Но ведь тебе полагается быть преданным соратником короля, отец. Ты точно так же поддержишь и принцев в любых их начинаниях, когда они станут королями.

Роберт вздохнул:

– Да, было бы вполне логично предположить, что мои действия продиктованы исключительно благородными побуждениями. Но, увы, и Ричард, и Генрих от природы лишены большой проницательности и способности мыслить логически. Ричард умом не отличается от дикого кабана. У него меч вместо мозгов. Генрих немногим лучше, но обладает таким же отвратительным характером, что и его брат. Выбирать по большому счету не из чего, если сравнивать мыслительные способности одного и второго. Полагаю, я бы предпочел убраться подальше, пока король Генрих разбирается со своими отпрысками.

Анжелика выросла и превратилась в прекрасную юную леди. И, в отличие от принцев, обладала ясным, острым умом.

– К тому же еще есть его жена, королева Элеонора, которая требует у короля развод.

– Верно, не стоит забывать о взбунтовавшейся Элеоноре вместе с ее любимым сыночком Джоном. Она тоже стала причиной многих неприятностей с тех пор, как муж посадил ее под арест. Все члены королевской семьи готовы вцепиться друг другу в глотки. Я не желаю оказаться козлом отпущения. Может, некоторым рыцарям по вкусу интриги и заговоры, с помощью которых можно добиться продвижения по службе, но я желаю лишь одного – оказаться как можно дальше от свары.

Анжелика крепко обняла отца:

– Я буду скучать по тебе, папа.

– И я по тебе, дитя мое. Я бы взял тебя с собой, но путешествие будет нелегким.

– Я могу вынести любые трудности.

– И это я знаю, но мне нужно, чтобы ты осталась здесь и управляла моими поместьями. Если я буду постоянно беспокоиться о тебе, не смогу достойно исполнить свой долг.

– В чем заключается этот долг, отец? Так я действительно нужнее здесь или же ты просто не хочешь, чтобы я стала помехой во время очередного священного похода?

Сэр Роберт улыбнулся дочери:

– И то и другое.

Анжелика улыбнулась в ответ, но ее лицо тут же вновь стало серьезным.

– А если ты вдруг увидишь там молодого человека…

– По имени Эндрю?

Ее лицо озарилось счастьем.

– Да, отец! Скажи ему, пусть напишет мне, как обещал. Почему он не отвечает на мои письма, как ты считаешь?

Роберт де Соннак отвел глаза, не желая встречать пристальный взгляд дочери.

– Полагаю, у юноши слишком много дел. К тому же он неграмотен, ты и сама это знаешь. Ему пришлось бы разыскать писца, заплатить ему за составление письма. Сэр Гондемар, вне всякого сомнения, неделями пропадает в пустыне, отважно истребляя сарацин. Если де Блуа все время в центре сражений, то и юный Эндрю не сидит без дела. Нет, у него не хватит времени на письма, дорогая моя. Он все время должен быть возле своего господина на поле брани. К тому же в наши дни нельзя полагаться на гонцов.

– Но по крайней мере одно письмо должно было до него добраться!

– О да, по крайней мере одно… С другой стороны, ты ведь и сама знаешь, сколько невинных душ гибнут по дороге к Святой земле. Мы потеряли тысячи тысяч рыцарей на равнинах Турции. Не совсем наших, правда, ибо я включил в это число отважных воинов из других стран, таких как Венгрия, Богемия…

– Да, отец. Но несмотря на это, всего одно письмо… Тысячи душ не погибают на кораблях. Некоторые – да, но не тысячи ведь!

Роберт глубоко вздохнул, прекрасно зная, почему адресат не получает писем – виной тому был сам рыцарь. Послания его дочери доходили в лучшем случае до Лондонского моста. А сейчас ему предстояло к тому же дать обещание, которое он не собирался выполнять.